Жизнь в замке по-прежнему текла так, как было установлено его хозяином. Оттавиано был не просто доволен, пожалуй, именно теперь он мог бы сказать, что чувствует себя счастливым. Иногда он с внутренним смущением думал, что виноват перед Кати. Не за обман, потому что считал, что никто не может отказать ему в праве отцовства, а за то, что как-то все никак не может к ней поехать. Он и скучал по ней, ему не хватало ее, но Оттавиано был уверен, что в Риме он будет гораздо больше скучать по своему замку, где все устроено так, как ему хочется, и где живут его дети. Возможно, он бы уже собрался, если бы беспокоился за Кати, ведь желание защитить и укрыть ее от напастей в их отношениях было для него главным, но жена писала ему письма о своей жизни в Риме, и они были совершенно успокаивающими. Оттавиано был уверен, что под крылом герцогини Пезаро, во дворце, что прилепился к базилике Святого Петра в Ватикане, под присмотром понтифика, его супруге точно ничего не угрожает.
В замке по-прежнему вставали рано, как того хотел хозяин. Просыпался Оттавиано один, и это ему тоже нравилось. Он быстро вставал, с удовольствием плескался в холодной воде и завтракал в компании своих людей. В отсутствии Кати все вели себя вольно и достаточно откровенно. Он мог говорить о сыновьях, и никто не делал вид и не прибегал к иносказаниям, называя их детьми Роберто. Потом он шел к ним, чтобы провести в детской пару часов, с редким для мужчины восторгом наблюдая за младшими и возясь со старшим, маленьким Родольфо, уже вовсю болтающим. Росина часто была тут же, и любой, кто бы посмотрел на них со стороны, счел бы их обычной семьей, а если одеть всех попроще, то и семьей какого-нибудь фермера.
День проходил в трудах, сиесту Оттавиано проводил чаще с Росиной, ранний вечер снова с детьми, а поздний - среди своих людей, в тихих беседах, за долгими трапезами, а иногда и попойками. Ночь Оттавиано спал у себя. Он не приходил к Росине. После того, как та родила двойню, ей нужно было долгое восстановление, и он не хотел искушать себя. Днем он легко мог ограничиться ее ласками, приносившими ему облегчение, а ночь - это было что-то совсем другое.
Так вот он был счастлив. И если ему и не хватало иногда Кати, то это чувство не было мучительным. Появление женщин, Кати и Росины, в его жизни не стоило ему особенных усилий, а вот в отцовстве провидение слишком долго отказывало ему, так что второе представлялось ему чем-то более ценным и - что важнее - более хрупким.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Оттавиано уже давно был один.
Он сидел в одном белье за столом, только закончив писать письмо Кати.
Он делал это каждые два-три дня, и каждый раз думал написать, когда же собирается выехать, но снова откладывал. Ему хотелось увидеть Кати, но не хотелось в Рим. Здесь было лучше, а там ему пришлось бы быть при дворе понтифика, своего суверена, и его дочери, о которой он был наслышан от жены достаточно, чтобы понять, что пребывание в Риме ему не слишком понравится. Оттавиано быстро написал почти все письмо, где подробно рассказал обо всем, что происходит в замке и окрестностях (разумеется, не о хозяйстве, а о сплетнях и забавных происшествиях в самом замке и семьях, живущих на их земле), потом рассказал о том, как скучает о ней и даже написал короткое стихотворение, присовокупив к нему отрывок из Овидия. Потом задал десяток нужных вопросов и дал советы в ответ на ее вопросы. Разумеется, он не понимал в том, о чем его спрашивают, о модах и косметике, так хорошо, как Кати, но ответить на все было правильно, и он всегда так делал. В самом конце письмо начало буксовать и завязло. Слова о собственном приезде никак не хотели складываться, да и решение не приходило. Перо уже с десяток раз высыхало, успели взойти звезды и даже сдвинуться по небосводу, а Оттавиано все никак не мог закончить.
Стук дверь вывел его из задумчивости.
- Войдите, - сказал он, возвращая перо на подставку, и напрягся, увидев любовницу. - Росина? Что-нибудь случилось?

Отредактировано Оттавиано да Монтеведжо (04-02-2021 18:29:49)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Оттавиано до этого дня не намекал Росине даже вопросом, что торопит время, когда она будет готова. Она была матерью его детей, и он готов был быть с ней деликатным, не хотел спешить или требовать. Ему казалось, что время еще не пришло, что после двойни ей нужно его гораздо больше.
Но теперь, когда она так прямо предложила себя, сомневаться даже не думал. Раз пришла, значит уверена.
Такое появление его не разозлило, даже наоборот. В чем-то польстило. Не признаваясь себе в том, в глубине души Оттавиано всегда ждал доказательств, что жар плотской любви Росины подпитывается не одними только его подарками.
- Ну-как встань сюда, - наклонившись, она подтолкнул Росину к полоске света, бьющей в окно и оставляющей на полу белесый круг.
Откинувшись на спинку кресла, он оценивающе посмотрел на нее.
С того дня, когда он лишил ее девственности, Росина стала немного другой. Трое детей неуловимо изменили ее фигуру, и Оттавиано это нравилось. Что-то в ней такое появилось, по-особенному волнующее, как будто созданное специально для него и под него. Что же, она ведь и впрямь обещала хорошо ему служить.
- Сними-ка все, я хочу тебя как следуют рассмотреть.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

На Оттавиано эта фраза уже давно производила совсем другое впечатление. Помнится, в первый раз она здорово довела его до полного кипения, но потом, раз за разом, приобретала все менее страстный и более интимный смысл, уже не столько возбуждала, сколько радовала так, как может радовать теплый очаг, уютная комната и бокал хорошего подогретого вина холодным зимним вечером. Она стала знаком и символом всего, что у него было, благодаря Росине, его вечности и нерушимости.
- Тогда иди сюда, забирайся ко мне на колени.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Оттавиано уже давно относился к Росине, как к жене, хотя сам так бы это не назвал. Выходило, что у него их было две, но зато они так различались между собой, что не запутаешься. Кати сама была и женой и ребенком одновременно, зато Росина получалась настоящей спутницей жизни. Первую приходилось баловать и оберегать, а о второй следовало заботиться. С первой он был всегда лучшим (Оттавиано знал, в каких восторженных красках о нем всегда и везде говорила Кати), со второй было не так просто, ну так тем ценнее было признание.
Может, Росина и ожидала другого, но сразу же он не воспламенился. Он не ждал, что она придет и настроен был уже на другое. Когда-то его бы это смутило, но не теперь.
Кресло было без подлокотников, так что они хорошо в нем помещались вдвоем. Некоторое время Оттавиано как будто баюкал свою любовницу, и только его рука, ласкающая ей грудь, свидетельствовала, что он не дремлет и не так уж и задумался.
- Я не спрашивал тебя. Ты родила двоих мальчиков. Может быть, ты хочешь какой-нибудь особенный подарок? Их тех, что не придут мне в голову? Сейчас самое время попросить.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Оттавиано обдумывал услышанное. Он ожидал чего-то более материального и конкретного. Например, что Росина захочет занять другие комнаты или попросит для себя дом возле замка. С ее стороны это было бы разумно, но она выбрала совсем другое. Оттавиано был и польщен и смущен одновременно.
- Нет, это совсем не много, чтобы попросить, - наконец, ответил он после весьма долгого размышления. - Но очень много, чтобы дать. Но я подумаю... как не разочаровать тебя.
Он погладил Росину по щеке, потом приподнял за подбородок ее голову и поцеловал. От ее волос пахло терпко-сладкими духами. Он очень любил этот запах. Не переставая целовать, Оттавиано аккуратно приподнял любовницу и развернул лицом к себе. Он еще опасался того, что, давно не тронутая им, она может быть не так готова, как ему бы хотелось, и он отдавал ей возможность самой выбрать, когда.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Лаская тело Росины, Оттавиано с вниманием и еще чем-то похожим на ревность и восторг одновременно и узнавал его и чувствовал изменения. Росина тянулась к нему с осторожностью и пылом, заставившим его подозревать, что томление ее не одного сегодняшнего дня.
Страстность ее оставалась неизменной. Подумав об этом, он возбудился. Прижав к себе любовницу, он губами ласкал ее грудь, а его руки гладили ее бедра, скользили по шелковым ягодицам ниже, туда, где у нее сжималось судорогой. Сквозь ее сбивчивое дыхание уже прорывались стоны. Тогда он резко поднялся, снимая ее с колен, и подтолкнул к постели.
- Ложись на живот.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Оттавиано расставался с той одеждой, что на нем еще была, и смотрел на любовницу, лежащую ничком на постели. Ее покачивающиеся то вверх-вниз, то справа-налево бедра просили, и даже молили. Он не спеша наслаждался предвкушением, что вот сейчас войдет в нее, потревожит это волнующееся лоно и наполнит его. И что любовница вновь может потяжелеть животом от него, было тоже приятно думать. Будь Оттавиано сейчас в спокойном состоянии, вряд ли бы сказал, что жаждет увеличить свою семью. Узнай скоро о том, что Росина вновь беременна, может, и расстроился бы, что вновь скоро грозят им границы в страсти. Это не было настоящим желанием, просто теперь, когда он был возбужден, ему приятно было думать о том, как Росина "служит" ему своим лоном, сначала даря ему наслаждение, а потом исполняя свой долг, который он возложил на нее.
Склонившись сверху, он несколько раз провел рукой по ее спине от шеи до темной черты между ягодицами, заставляя извиваться, а потом, опершись на вытянутые руки, вошел в нее.
Погружаясь в нее, Оттавиано видел профиль Росины с полураскрытым ртом и испарину на ее спине. Она резко двигалась на постели в такт его движениям.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Росина всегда была страстной и никогда - похожей на покорную любовницу, которая только соглашается, но холодна. Но в этот раз - Оттавиано понял это - все было для нее еще ярче. Пожалуй, он даже удивился новой открывшейся грани чувственности Росины, причем настолько, что чуть даже не сбился, во всяком случае его собственная волна притихла, тем самым дав Росине полностью проявить себя.
Чуть притормозив, Оттавиано даже ошарашенно тряхнул головой, чего она увидеть не могла.
Потом, конечно, догнал упущенное, а когда заметил, как вновь в ней запульсировало, излился с протяжным рыком, который был слышен далеко за пределами его спальни.
Разъединившись, отодвинулся и отвернулся от любовницы. Потом даже заснул, но не надолго. Погружение в сон было приятным, как в мягкий тюфяк, но потом короткое сновидение, будто он падает в пропасть, вырвало Оттавиано в явь. Он вздрогнул и проснулся. Росина лежала неподвижно. Оттавиано притянул ее к себе и, повернув, уложил на себя. От ее щеки, лежавшей на его груди, шел жар.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия