Дом дона Алонсо де Борха
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Изворотливость доступна не только умному. 06.09.1495. Хатива
Дом дона Алонсо де Борха
Накануне едва успели вернуться к тому времени, когда ворота Хативы закрылись. В другой раз это была бы не беда: одному из Борха их бы открыли. Но в этот раз дон Алонсо хотел того, чего не хотел никогда - чтобы на него не обратили лишнего внимания. А особенно чтобы никому не бросилось в глаза, что под покрывалом якобы служанки, сидящей на лошади позади его сына, золотые волосы. О, этот цвет в Хативе узнали бы многие, а вслед за ним и Кармелу, возвращение которой в город стало бы позором для дона Алонсо.
Но все обошлось. Под покровом темноты они добрались до дома. Еще в Гандии он сказал дочери, что перережет ей горло, если она хотя бы пикнет по дороге, так что Кармелита вела себя разумно, молчала как рыба.
Дома дон Алонсо запер ее на пару часов в погребе. Ничего, что она там замерзнет: на холоде становится голова светлее и разумнее, так что его дочери особенно полезно. Пока же дон Алонсо собрал семью, чтобы сообщить о своем решении. Ни один человек не должен узнать, что Лита вернулась домой. Если хотя бы слух пойдет, он лично допросит каждого слугу и служанку, пока один не признается в том, что проговорился. О том, что с этим кем-то будет, можно было догадаться по жесту, которым дон Алонсо погладил рукоять кинжала на поясе.
Потом он велел своей жене подготовить самую маленькую комнату для Литы. Держать ее в подвале он все-таки счел поступком чрезмерным, о чем позже сильно пожалел. В той комнате было только одно окно, узкое, и смотрело оно на улицу не прямо, а как бы сбоку, нависая над каменной стеной дома. Рядом с дочерью все время должна была находиться одна из служанок. Ставни должны были быть приоткрыты чуть-чуть, чтобы пропускать только воздух.
- Ты будешь разговаривать с ней? - спросил дон Алонсо у жены, за все время не произнесшей ни звука.
- Нет, - бесстрастно пожала плечами та. - Что мне ей сказать?
Кажется, дона Алонсо такой ответ несколько покоробил, но он сделал вид, что не придает тому никакого значения.
Он сам сходил за дочерью и коротко поговорил с ней прямо в погребе, после чего передал на руки служанкам.
Вернувшись в их с женой спальню, дон Алонсо хотел поговорить с ней. О Кармеле и всем, что стряслось, но разговор, как обычно, не склеился. Донья Химена как будто вообще не обратила внимания на возвращение дочери и заснула почти сразу, как легла в постель, а дон Алонсо не спал до самого утра, все молился и искал ответа на вопрос - когда и что пошло не так и в чем он так прогневил Бога, что заслужил такое испытание?
Проснулся он поздно и уже, конечно, один. Ничего не изменилось, впрочем, кое-какое решение он все-таки принял. Одевшись и умывшись, дон Алонсо велел слуге позвать к нему сына.
Свадьба должна была состояться через несколько дней и Сантьяго уже сейчас понимал, что эти дни покажутся ему вечностью. Он не питал нежных чувств к невесте, но это был очень удачный во всех других отношениях брак, так что Яго стремился к нему всей душой. С будущей женой он едва ли перемолвился парой фраз, да и видел-то ее лишь три раза в церкви и мельком один раз, когда они приходили свататься - невесту ему выбрал отец, он же вел все касающиеся скорой свадьбы дела, но для Яго такое положение вещей было делом привычным, и он нисколько не переживал по поводу своего будущего. Конечно ему бы хотелось, чтобы невеста лицом походила на ангела, чем донья Оливия, увы, похвастаться не могла, но все же она была довольно привлекательной, а богатое приданое и громкое имя и вовсе делали ее красавицей.
Из-за Литы же блестящая сделка едва не была расторгнута - в семье доньи Оливии не терпели никаких намеков даже на тень скандала, и один только бог знает, чего стоило дону Алонсо убедить родителей девушки не разрывать помолвку. Сантьяго и раньше относившийся к Кармеле свысока, теперь был готов ее просто убить, но для того беглянку следовало в первую очередь поймать, так что вся его ненависть выражалась в том, что он следом за отцом «забыл» ее имя.
И вот теперь сестра снова здесь, в родительском доме... У Яго чесались кулаки, так хотелось преподать ей урок, и он очень надеялся, что рано или поздно дон Алонсо позволит ему это сделать. Во сне он раз за разом ставил Литу на колени и заставлял каяться. Жаль только, что, похоже, она нисколько не смущалась того, кем она стала.
- Отец, ты меня звал? - явился он на зов максимально быстро - дон Алонсо не любил долго ждать и Сантьяго это знал.
- Да, я тебя звал, - кивнул дон Алонсо.
Теперь он был недоволен, что так долго спал, что солнце уже высоко, что есть хочется, а тут вся эта история, с которой он не очень знает, что делать.
- Я по поводу нее, - он поморщился и сел на постель.
Стоять было бы внушительнее, но при одной мысли о дочери силы оставляли.
- Я вчера разговаривал с ней. Она рассказывает всякую чушь, при этом чуть ли не божится. Что в деревне ее обижал кузнец, которого приставили ее сторожить. Что ей помог сбежать какой-то идальго, который потом пропал, едва довез ее до Гандии. И что помогла ей эта неведомая донья Анна.
Дон Алонсо сам не хотел признаваться себе, что такой история бы его устроила. Лучше бы, конечно, чтобы и ее не было, но, как говорится, лучшее из худшего. Но не настолько он был глуп, чтобы при этом в нее верить.
- Но я не могу в нее поверить. Не верю я, что не было никакого мужчины и что она не знает его имени. Да и если он был только провожатым, то почему она не попросила его привезти ее сюда? Почему Гандия?
Он в растерянности посмотрел на сына.
- А ты сам-то что думаешь?
- Я ей не верю, - лицо Сантьяго исказилось. - Ты слышал, что она мне сказала, когда я в сердцах назвал ее шлюхой? Она мне сказала, что она это знает. Бесстыжая! Наверняка ей известно, кто был этот идальго, я никогда не поверю, что он не назвал ей своего имени. Правда, он мог ее и обмануть, она настолько глупа, что проглотила бы любую сказочку.
Как и отец, Яго не называл Литу по имени, теперь сестра для него навсегда будет «она» и это еще самое мягкое, из того, что он на самом деле о ней думал.
- Но знаешь, что я думаю о Гандии. Наверняка этот мужчина сам туда и ехал, а ее взял с собой для... ну ты понимаешь. То есть он и не собирался ее спасать, а - прости, отец, - просто скрасил свой путь. В Гандии она стала ему не нужна и он спокойно бросил на произвол судьбы.
С каждым словом Яго говорил все уверенней, мозаика для него почти сложилась.
- И вот тут-то и появилась эта донья Анна. Таким, как эта донья, палец в рот не клади. Она похоже, что из благородных, но явно не богата. Может быть она живет за счёт того, что подыскивают девиц для веселых домов, на лбу же этой, можно сказать, написано, что она редкая дура. Вероятнее всего донья Анна решила, что больше заработает, передав эту родственникам...
Вообще-то предположение выглядело логичным, но Сантьяго вдруг засомневался и добавил:
- Хотя кто его знает, как оно было на самом деле.
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (16-08-2020 12:43:42)
- Она так и сказала? - лицо дона Алонсо исказилось сначала болью, потом злобой.
За что небо прогневалось на него так сильно, что послало такую дочь? Разве не в строгости и богобоязненности ее воспитывали? Поняв, что сейчас может придушить Литу, дон Алонсо только утвердился в первоначальном своем решении.
- Вот что, Яго. Я не хочу с ней разговаривать. Я боюсь, что убью ее. Это не так и страшно...
Убить Литу для ее отца и впрямь было не только не страшно, но и желанно. Она уже была мертва для него. Она должна была умереть, но не теперь. Нельзя было осквернить собственный дом убийством, но нельзя было и увести дочь отсюда. Слишком велик был риск разоблачения и скандала. И если свадьба расстроится, это будет ударом, от которого уже будет не оправиться.
- Не так и страшно, но только не теперь, - дон Алонсо был уверен, что сын прекрасно понимает его. - Нам нужно узнать, кто этот мужчина. Он не может остаться жить. Просто не должен. И выяснить это придется тебе, Яго.
Сантьяго все прекрасно понял и он был полностью солидарен с отцом в этом решении. С паршивой овцы не получишь золотого руна, пока Кармела есть, семья Борха из Хативы не сможет почувствовать себя в безопасности.
- Я это сделаю отец, - Яго сжал кулаки. - Я выбью из нее правду.
Дон Алонсо о том вслух не сказал, но своим молчанием он дал сыну самому решать, насколько пристрастным может быть допрос. Что касалось матери, то она тем более не станет вмешиваться - Кармелита запятнала себя и перестала быть для доньи Химены дочерью.
Разговор с ней Сантьяго откладывать не стал. Он постучался - не для того, чтобы предупредить о своем приходе, а только потому, что дверь была закрыта на ключ, и, приказав приглядывающей за Литой служанке оставить их с сестрой вдвоем (предварительно забрав у надзирательницы ключ), повернулся к Кармеле.
- Ну что, не надумала еще правду рассказать?
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (16-08-2020 12:57:12)
Нельзя сказать, что Кармела не боялась родственников. Она ведь знала, что единственным для них выходом теперь будет заточить ее где-нибудь в деревне, в монастыре или попросту убить. Знала, что не так они богаты, чтобы пренебречь последним вариантом, который быстр, прост, плодотворен и очень дешев.
И все-таки что-то неуловимо изменилось в ее отношении к ним и всем другим, кто жил в доме Борха. Она покинула этот дом невинной девицей, готовой смотреть в рот кому угодно, принимая любые бытовые соображения за откровения о тайне. Но теперь она была, как сама о себе говорила, дурной и гадкой женщиной. И, сама не отдавая себе отчета, была уверена, что кое в чем знает и понимает гораздо больше многих. И видит и догадывается о том в людях, о чем они сами боятся признаться себе.
Отец ей показался просто очень несчастным, а брат даже немного смешным в своем стремлении быть правильным.
Впрочем, Лите все-таки было не до смеха, особенно в те часы, которые она провела в холоде подземного хранилища.
У Литы было время придумать историю о том, что ее спас неизвестный ей человек, назвавшийся Хуаном Гарсиа, который проводил ее до Гандии, а потом бросил. И если бы не донья Анна, поселившая ее в гостинице и заботившаяся о ней, то она бы пропала. Где живет эта донья, Лита не знала, что, кстати, было правдой.
История была простоватой и в чем-то глупой, вообще не выдерживающей критики и шитой белыми нитками, сияющими даже в полной тьме. Но гораздо важнее было то, что Лита решила настаивать на ней и быть в этом решительной.
Она хорошо знала комнату, в которой ее заперли. Это когда-то была ее комната. Несколько лет Лита делила ее с братом, но потом тот умер от лихорадки с красной сыпью. Кармела тоже болела, но поправилась и уже навсегда осталась единственной владелицей комнаты. Здесь она росла, боясь темных теней на потолке, здесь молилась, здесь пряталась от жестоких выходок брата, здесь предавалась мечтаниям и здесь же ждала замужества.
Сюда ее и вернули под надзор мрачной Трины, которая появилась в доме уже после Литы, а значит, с ней ее ничто не связывало.
Ночью Лита почти не спала. Она думала о Хосе. Молча посылала ему клятвы, что никто и ни за что не узнает от нее его имя, говорила, что ужасно скучает и молила помочь ей.
Утром она ждала, что кто-нибудь явится, и гадала, будет это отец или мать.
И не угадала.
Яго явился внезапно и приступил к делу без всякого приветствия.
- Я вчера отцу все рассказала. Мне больше добавить нечего.
- У тебя был целая ночь, чтобы подумать. Или шлюхи используют ночь для другого? Ты лжёшь и лжёшь неумело. Никто и никогда не поверит в такую историю, ты не в сказке.
Сантьяго и до этого злился, но при виде спокойно-безучастной Литы его злость переросла в бешенство. Это из-за неё он мог лишиться прекрасного шанса, это из-за неё его брак едва-едва не расстроился, да и сейчас все висит на волоске и он выдохнет с облегчением только после того, как они подпишут все бумаги.
- Но ты знаешь, во что я как раз верю? Сначала ты стала герцогской подстилкой, а потом легла под первого попавшегося, кто предложил тебе помощь. Или таких человек было несколько и ты выстлала себе дорогу в Гандию тем, что у тебя под юбкой?
В ярости Яго не осознавал, что сам подсказывает сестре возможные версии, что своими обвинениями невольно помогает ей выложить защиту так, чтобы хотя бы один из семьи ей поверил.
Если бы Лита боялась только за себя, то была бы гораздо слабее. Но, надо сказать, больше всего она боялась, что кто-нибудь узнает о доне Хосе, и тогда его убьют. Чтобы защищать кого-то, требовалось гораздо больше храбрости, чем чтобы защищать себя. И в чем-то это было даже проще.
Во всяком случае, она не сжалась в комок и не забилась в угол. Она была такой, словно готовится нападать, если только это потребуется.
За время, проведенное подле герцога Гандии, а потом рядом с доном Хосе, изменилось очень многое. Раньше бы она смотрела на своего брата как на благородного мужчину. Но теперь она была уверена, что и у самого благородного есть свои тайны, о которых знает только какая-нибудь женщина - из тех, о ком Яго говорил с таким презрением. Лита невольно подумала, а какие же желания обуревают ее брата, и живо отозвавшееся воображение чуть ли не заставило ее презрительно рассмеяться, так что пришлось сдерживаться.
- Я была любовницей герцога Гандии. Это так называется, Яго, - сказала она. - Мой муж меня на это благословил, так почему ты злишься? Ну а потом он сослал меня в деревню. Видимо, ему мало досталось подарков от герцога Гандии, вот он и расстроился. Из деревни мне удалось сбежать. Я хотела вернуться домой, надеясь, что вы защитите меня. Но мой провожатый почему-то привез меня в Гандию и там бросил. Хотя я обещала ему заплатить. Я не знаю, почему он так поступил. Наверное, узнал, кто я. Я стояла у ворот и плакала, думая, что придется идти во дворец Борха. Но тут ко мне подошла женщина. Она была так добра, что предложила мне комнату в гостинице. Хотя потом стало понятно, что она не была добра...
- Не наговаривай на своего мужа, - презрительно скривил губы Яго.
Муж Кармелы ему не особо нравился, потому он не стремился с ним сблизиться, да и разница в возрасте была достаточной, но и того, что он знал о доне Родриго, было достаточно, чтобы понять, что он за человек.
- Он слишком кичится своим именем, - все же добавил он и хмыкнул. - Но в чем я с тобой согласен, так это в том, что он и не возражал. Из трусости, наверное, но это не значит, что он тебя благословил.
Сантьяго попытался представить, что бы делал он в подобной ситуации, и для себя решил, что никогда не будет стремиться к тому, чтобы занять должность при дворе. Подкладывать жену даже под герцогов - это не про него.
- Так значит ты надеялась, что мы тебя защитим? - он громко расхохотался. - Ты нас опозорила и надеялась на прощение?
Казалось, Яго искренне развеселился. Он смеялся так, что едва не давился словами.
- Ты - грязь под ногами, вот кто ты, поняла? Тебе еще в детстве следовало зашить между ног, может тогда бы ты соблюла себя. А твой спаситель... Да на черта ты ему сдалась? Он получил от тебя все, что хотел, а потом просто продал этой донье Анне. Скажи еще спасибо, что та оказалась жадной до денег, и ты сейчас дома, а не обслуживаешь пьнчуг в каком-нибудь грязном трактире. Хотя... Может быть тебе бы это больше понравилось? Тебе не привыкать зарабатывать передком.
Сантьяго и сам за собой не знал, что способен так унижать женщину, но сейчас ему казалось, что он еще не нашел подходящих слов, чтобы по-настоящему унизить сестру.
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (23-08-2020 13:51:07)
Кармела смотрела на брата с каким-то странным недоумением, потом сменившимся запоздалым пониманием. Она просто как будто забыла уже, что такими словами можно оскорбить. Теперь она их сначала сочла только странными, потому что предназначенными, чтобы их произносили в других обстоятельствах и между другими людьми.
Обидеть ее так было уже нельзя. Она сама называла себя гадкой женщиной, и не столько смирилась с этим, сколько нашла такое положение как раз по себе. Оно принесло ей больше удовольствия, и мужчине, без которого она теперь не мыслила жизни, она нравилась именно такой.
И что теперь такие слова в устах Яго?
Он просто не понимает, что говорит.
И поэтому он бесится, а она нет.
- Хорошо, он меня продал донье Анне, - спокойно сказала она. - Возможно, было и так. Мне все равно.
В доне Хосе она была уверена так, как когда-то в герцоге Гандии. С тем же наивным доверием и без тени сомнения. Настолько, что не удивилась бы, узнай, что ее уверенность была оправданной, хотя и зиждилась на гораздо менее романтических основаниях. Ну так теперь Лита знала, какие основания по-настоящему надежные. Может быть, ее картина мира вновь была однобокой, хотя и с другого бока, зато в ней Лита чувствовала себя гораздо увереннее.
- Ты... так... спокойно... об этом... говоришь, - задохнулся Сантьяго.
Никогда в своей жизни он не был так близок к убийству. Он в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и отвесил пощечину с такого размаха, что голова Кармелы дернулась так, что было чудом, что она не оторвалась. Но и этого ему показалось мало. Он обхватил Литу руками за шею и, повалив ее на кровать, навалился сверху.
- Я тебя сейчас придушу, тварь, - прошипел он, глядя сестре в глаза.
Его пальцы начали медленно, но неумолимо сжимать ее горло.
- Сука, течная сука, - он тяжело дышал Лите в лицо и закончить начатое ему мешало не сострадание, а воспоминание о напутствии отца.
Не сейчас... не сейчас - стучало в висках... Сантьяго был очень близок к тому, чтобы сделать роковое движение, и для того, чтобы хоть как-то удержать себя, ему приходилось делать такое над собой усилие, что, казалось, вот-вот кровь брызнет у него из ушей.
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (24-08-2020 15:50:14)
Лита не пыталась злить брата. И даже не представляла себе, что можно так разозлить просто тем, что спокоен. Ей стоило бы изобразить что-нибудь вроде раскаяния и вести себя соответствующе, но она не догадалась. Как и много раз раньше. В некотором смысле она была очень правдива, и лгать могла только если было очень нужно. Например, как в Альчато, когда ее учил дон Хосе. Или теперь о нем, потому что боялась за его жизнь. Тут догадаться было просто.
Испугаться Лита успела, но как-то не сразу. Настолько, что даже не сопротивлялась по-настоящему. И лишь когда он ослабил хватку, извернулась и, оттолкнув его, бросилась в другой угол комнаты.
Она поняла, что он хотел убить ее. Поняла и то, что не из жалости отступил. Значит, не не может, а не смеет.
Заглянув же близко в глаза брата, поняла и то, что в них было что-то еще, кроме ненависти. Что-то такое, что делает его слабым и рождает злость. Что-то такое, над чем можно с издевательством посмеяться, но чего делать не стоит, если только ты надежно не защищен.
- Я очень дурная женщина, Яго. Вот и не надо со мной разговаривать.
То сжимая, то разжимая кулаки, Сантьяго с ненавистью смотрел на Кармелиту. Он уже давно перестал считать эту женщину сестрой, но только сейчас осознал, до какой степени она стала ему чужой.
Ему хотелось сделать ей больно, не для того, чтобы ей стало плохо физически, а для того, чтобы заставить молить о пощаде. Господи, если бы ей было хоть сколько-то стыдно!
Чужая и от того будто незнакомая, Кармела смотрела на него, не мигая, и Яго с шумом выпустил из легких воздух. Их воспитывали в строгости и послушании, так откуда это в Кармеле, откуда? Она должна почувствовать себя униженной, должна! Иначе весь мир Яго, все, во что он свято верил, просто перевернется.
Решение яркой молнией сверкнуло в голове и сразу все встало на свои места. Наказание... да, это будет подходящее наказание, и бог простит ему этот грех.
- Ты права... с тобой не надо разговаривать, - лицо Яго исказилось - в Лите было сосредоточено все, что он ненавидел, и еще больше он ненавидел ее за то, что сейчас собирался сделать.
- Тебя надо... - грязное слово резануло слух. - Ты только это понимаешь.
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (25-08-2020 10:50:56)
Лита не поняла, что за темные мысли соблазняют Яго. Грубое слово ее как будто не задело - пронеслось мимо и ударилось в стену. Глупый ее брат, неужели он впрямь думает, что так можно оскорбить?
- Вот видишь, как ты говоришь. Это потому что ты тоже дурной, - Лита смотрела на Яго как раз как на брата, хотя теперь, пожалуй, скорее младшего. - И у тебя в голове много-много дурного. Как-нибудь ты сделаешь что-нибудь очень-очень плохое, и тебе понравится.
Зря она это сказала. Зря.
- Может быть прямо сейчас?
Склонившись, Сантьяго схватил Литу за плечи и несколько раз тряхнул, словно та была набита соломой. Он не старался быть аккуратным, поэтому голова сестры ударилась головой о стену. Наверное, если бы Кармела сейчас упала в обморок или хотя бы его изобразила, он бы отступил, но ему так хотелось стереть с ее лица выражение - бог ты мой! - превосходства и сочувствия.
Яго накрутил светлые волосы сестры на кулак, потянув руку вверх заставил ее подняться, а потом швырнул обратно на пол - Лита едва успела подставить руки, чтобы не разбить лицо. Вид стоящей на четвереньках сестры окончательно лишил его сдержанности и, грубо пнув ее ногой, он процедил сквозь зубы:
- Ползи к кровати.
Ну вот теперь Лита поняла. Потрясена она не была, не сама ли она только что пророчествовала Яго дурные мысли и порочные желания? Спокойно покориться тоже не собиралась. Не потому, что он был ее братом, а потому что он был Яго - грубым, злым и совершенно чужим.
Пытаться образумиться, просить, молить или стыдить - то, что на ее месте сделала бы любая - Лита не стала. Для этого нужно было подумать, чего она никогда не успевала, а еще считать, что может подействовать. Лита поступила, как обычно - просто, поддаваясь первому же пришедшему желанию.
Она села на пол и истошно, как будто ее режут, заверещала.
Визг Кармелы мог бы вызвать новый виток ярости, но вместо этого он привел Яго в чувство. Словно кто-то сдернул с глаз пелену и показал ему его же намерения в безжалостном солнечном свете. Недавние мысли казались чужими, правда при этом и желание унизить Кармелу меньше не стало.
- Заткнись, дура, - он было снова замахнулся, но все же руку опустил. - Ты что себе вообразила? Или ты подумала?.. - он принужденно расхохотался - Лита могла думать все, что хочет, сейчас он хотел сохранить лицо прежде всего перед самим собой.
Краем уха услышав робкий стук, он приоткрыл дверь и, глядя в обеспокоенное лицо Трины, с нажимом процедил:
- У нас все в порядке. Донья Кармела упала и немного испугалась. Иди. Когда ты понадобишься, я тебя позову.
Он захлопнул дверь прямо перед носом служанки и вновь повернулся к Лите:
- Сядь на кровать. Наш разговор еще не закончен.
Отредактировано Сантьяго Борха Маркес (26-08-2020 12:31:50)
Лита была уверена, что поняла все правильно. Но не настаивать ей ума хватило. Яго может думать, что она поверила, но не настолько она дура.
Ее брат оказался плохим. Не просто дурным, как она, но и злым. Ему хотелось сделать ей больно и унизить ее, он ударил и бил бы еще, если бы не испугался огласки. Может, она и гадкая, а он просто мерзок. Новые границы добра и зла стремительно вычерчивались в голове Литы, которая сама не отдавала себе в том отчет.
"Упала и испугалась", - губы Литы дрогнули в насмешке, и она поспешила опустить голову, чтобы Яго не увидел. Глупый Яго, служанка не поверила, конечно, но уже пойдет сплетничать. Они всегда сплетничают с соседскими слугами, если им прямо не сказать, чего говорить не следует. Уж Лита это хорошо знала, ведь подсматривать и подслушивать за всеми было ее любимым занятием с того момента, как она научилась говорить.
Поднявшись с пола - помощи от Яго ждать не приходилось - Лита села на постель и, не поднимая головы, приготовилась слушать.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Изворотливость доступна не только умному. 06.09.1495. Хатива