Усадьба зятя Мартино Нарди, потом замок Потенцы
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Подарок судьбы может оказаться ловушкой. 05.09.1495. Потенца
Усадьба зятя Мартино Нарди, потом замок Потенцы
- Он сошел с ума. Мне уже несколько дней казалось, что с ним творится что-то странное, потому и хотел с ним поговорить по-дружески, но я и подумать не мог...
Не замечая, что размазывает по лицу кровь Жанно, Пьетро вытер пот со лба, судорожно сглотнул и переступил с ноги на ногу. Поверит ему д’Аллегр или нет? В общем-то подозревать зятя коменданта губернатору Базиликаты не с чего, в конце концов, получается, что он обязан Донелли жизнью, но вдруг?
Под подошвами хрустели черепки от разбитого кувшина и Пьетро смотрел куда угодно, только не на бледное в смерти лицо Жана де Рибмона. Бог ты мой, совсем ведь еще ребенок!
Отредактировано Пьетро Донелли (02-08-2020 17:11:42)
Томмазина так волновалась, что хотя и старалась следовать за Бартоломео, уже в кухне перегнала его. Дверь была почти полностью распахнута. Вбежала Мазина стремительно. Потом она уже вспомнит, как это было, и подумает, что было весьма неосмотрительно торопиться. Кто знал, что ее там ждало? А вдруг бы на месте несчастного пажа оказалась она сама? Только потому, что Данте что-нибудь там показалось?
Влетела она как раз чтобы увидеть все важное - отрешенное лицо матери, злую спину барона да Ривелло, нож в его руке и французского пажа, отчего-то бросающегося на оружие.
Мазина подняла руки к горлу, видя, как ненавистный ей барон терзает ножом тело несчастного, потом увидела бросившегося на него Пьетро и поняла, что сейчас упадет без чувств.
- Мама, - по-детски крикнула она, падая на колени, - мама, прости, это я Пьетро ключ дала. Я не думала...
Отредактировано Томмазина Грассо (02-08-2020 18:52:08)
Бартоломео не успевал за Томмазиной, резвости мешали годы и внушительная комплекция, потому за разыгрывающейся трагедией он наблюдал уже из-за плеча дочери. Это было ужасно, просто кошмар. Но пусть хоть сто раз обвинят коменданта в бесчувственности, он сейчас видел не изувеченного Рибмона, ни залитого кровью барона да Ривелло, не смотрел он ни на жену, ни на зятя, а опустился рядом с Томмазиной на пол и прижал голову дочери к своей груди.
- Ну будет, будет... Все как-нибудь уладится... Ты ни в чем не виновата... - бормотал он, не особенно вдумываясь в слова.
Пройдет совсем немного времени и Бартоломео Грассо вспомнит свои обязанности коменданта, пока же он был всего лишь испугавшийся за рассудок дочери отец.
Отредактировано Бартоломео Грассо (02-08-2020 19:12:18)
- Да как он вообще здесь оказался? - воскликнул в сердцах Ив, глядя в неподвижное лицо Жанно.
Он даже не заметил, как увязался за ним паж, и теперь был зол и на него, что так нелепо погиб, и на себя за свою неосторожность.
- Мессер Пьетро, вы спасли мне жизнь, - Ив не скрывал своего удивления.
Правда, он и сам не знал, что было для него более странным - что барон да Ривелло хотел убить его? что зять коменданта смог предотвратить это? что вообще здесь теперь оказалось непонятное собрание?
- Я прошу оказать мне еще одну услугу. Сходите наверх и сообщите все моему лейтенанту. Или пошлите кого-нибудь. Я не могу оставить Жанно здесь.
Ну вот как? Как? Не во время сражения, не среди врагов? Что за нелепость!
Через два с небольшим часа
Теперь все было позади: и короткий разговор с Вильфором - тут повезло, достаточно было сказать, что на барона д`Аллегра совершено покушение, но он жив, как все прочие подробности стали лейтенанту неинтересны и, торопясь, он в прямом смысле сбил с ног Донелли; и невнятное объяснение с родителями жены - к счастью, недолгое, потому что всем было не до того - на Томмазину было страшно смотреть, она прижималась к Пьетро и, чтобы оторвать ее, следовало быть человеком без сердца.
Помимо всего прочего Донелли еще терзал страх разоблачения, страх, которого ни в коем случае никто не должен был бы заметить. Ведь, казалось бы, чего ему бояться? Да, по легенде он был другом барона да Ривелло, но так то было еще в детстве, к тому для всех именно он оказался спасителем губернатора... и только Томмазине была известна правда.
Томмазина... Произнесенное про себя имя жены вызвало на лице Пьетро тень нежной улыбки. Его храбрая, не иначе, как подаренная самим богом, жена. Наконец они остались одни. Донелли закрыл на засов дверь в спальню и повернулся к Мазине. Он смотрел на ее бледное лицо, искал взглядом взгляд, и его сердце сжималось так сильно, будто он видел ее в последний раз:
- Прости... Прости, что тебе пришлось через все это пройти.
Отредактировано Пьетро Донелли (03-08-2020 09:58:45)
Это еще долго будет ее кошмаром. Как она вбегает в маленькую и тесную комнату с граппой, как видит обезумевшего барона да Ривелло и бросающегося к нему Пьетро. Сначала ей показалось, что вот сейчас барон отвлечется от тела несчастного пажа и кинется на ее мужа... или что капитан д'Аллегр, который уже знает все, убьет его. И то время, которое прошло между тем, как она так подумала, и тем как франк назвал ее мужа своим спасителем, показалось ей очень долгим.
А потом прибежал Вильфор, и ей тоже казалось, что он почему-то все-все знает, и не так, как они придумали, а как и есть на самом деле. И пока все сбивчиво выясняли, как и что случилось, пока не стало понятно, что все безоговорочно поверили в то, что Пьетро остановил руку обезумевшего барона да Ривелло и никак не был причастен к его замыслам, Томмазина дрожала. Ее успокаивали отец, и даже мать (что было особенно удивительно), говоря, что все позади, а ей вообще не нужны были их слова. Больше всего Мазина хотела остаться вдвоем с мужем и поговорить с ним о том, что знали только они двое.
- Это ты прости меня, - подбежав к Пьетро, Мазина крепко обняла его за шею. - Если бы я не дала тебе ключ, ничего бы этого не было. А если бы не ты, то ничего бы впереди вообще никогда не было. Ты сделал именно то, что и нужно было... ты спас нас всех... Мои родители даже не знают, как обязаны тебе.
- Если бы ты не дала ключ, могло случиться что еще похуже.
Перед глазами встал мертвое лицо Жана де Рибмона и Пьетро, стараясь оттолкнуть видение, крепко зажмурил глаза.
- Неизвестно, что было бы. Может, барон схватил бы меч и пошел рубить всех направо и налево... Он был безумен, Мазина, совсем безумен. Бог ты мой, как я подумаю, что не этот несчастный мальчишка, а ты могла попасть под удар!
Да простит его бог, пусть лучше погибнет десяток франков, чем его Томмазина.
Пьетро расцепил руки жены и прижал ее ладони к своим щекам.
- Откровенно говоря, я смутно помню, что я делал и как, и не знаю, смог бы это повторить, если бы вдруг вернулся в то же время, - признался он с кривоватой усмешкой. - Наверное, я тоже подвержен затмениям...
Он чувствовал прохладу рук Мазины и от этого ощущения становилось как-то спокойнее.
- Я бы хотел закрыться в этой комнате с тобой наедине и забыть обо всем и всех хотя бы на сутки. Но, боюсь, столько времени только вдвоем - слишком большая роскошь для нас. Но пока рядом никого нет, я скажу... Если бы передо мной снова встал выбор, я бы, не задумываясь, выбрал бы только тебя. Я хочу видеть, как будут подрастать наши дети, и, если уж нам никуда не деться от старости, то я хочу ее встретить рядом с тобой.
Отредактировано Пьетро Донелли (04-08-2020 09:16:34)
- Пьетро, судьба свела нас так внезапно и уже так испытывает. Значит, мы точно будем жить потом долго. И клянусь, что в Потенце не было и не будет жены вернее меня.
Каждое слово, сказанное Пьетро, настолько совпадало с тем, что Мазина могла бы сказать сама, что она чувствовала и чего хотела, что единение становилось сильным и порождало такое чувство счастья, которое Мазина уже никогда не забудет и к которому будет всегда стремиться.
- Я тоже буду говорить, что боялась этого барона, потому что он казался мне безумным. Скажу, что он всегда бормотал, что его хотят убить... всех боялся и подозревал. Но ты был уверен, что его можно образумить, поэтому я и дала тебе ключ.
Мазина немного отодвинулась и оглядела Пьетра.
- Милый, но тебе надо отмыться и переодеться. Воды, надеюсь, здесь хватит или я пошлю за ней. Сними с себя всю эту гадость... Боюсь, кровь гадкого барона не драконья, она не придаст тебе силы и неуязвимости.
- Хорошо уже то, что она не разъедает кожу, - неловко отшутился Пьетро, снимая с себя пропитанную кровью одежду.
Вода была прохладная - она нагрелась за день и все же не грела , а освежала. Именно такой и хорошо смывать кровь, что же касалось одежды, то тут без прачки точно не обойтись.
- Не знаю, смогу ли я сегодня поужинать, - от ржавого запаха Пьетро затошнило, но он задавил в себе желание закрыть себе рот ладонью.
Смыв при помощи Томмазины основное, он с некоторым сомнение осмотрел себя. Внешне он казался абсолютно чистым, но если бы у него была возможность, прошелся бы по коже щелоком:
- Думаю, тут не помешает баня, - коротко хмыкнул и перевел взгляд на Томмазину.
Странное дело, он ведь о том совсем не думал... Действительно не думал, даже в мыслях не имел, но сейчас у него будто что-то щелкнуло. А ведь этот день мог стать последним для любого из них. Для любого. Но этот день Смерть выбрала себе другие жертвы. Пусть это грешно, пусть, но разве не счастье, что они все еще дышат? Предметы в комнате стали четче и будто ярче, что ли...
Не вытираясь, а отряхнувшись, как пес, Пьетро притянул Мазину к себе и прошептал ей на ухо:
- Ты же все равно уже забрызгала платье.
Отредактировано Пьетро Донелли (04-08-2020 11:58:22)
- После такого в замке точно устроят баню. Это так же верно, как и что будет заупокойная служба.
Мазине не было жалко барона да Ривелло, ни единого мгновения. Это из-за него их жизнь с Пьетро чуть не превратилась в ад, из-за него для кого-нибудь из них могла и закончиться. Когда-нибудь, много-много позже, она поймет, что, благодаря ему, сложилось и ее счастье, но сейчас такое великодушие было просто невозможно.
Она отмывала Пьетро, и пережитый страх в ней соединялся с восхищением мужем и превращался в подспудное волнение, которому Мазина не давала проявиться, но которое охотно позволило ей откликнуться на призыв Пьетро.
- Чего только не видело сегодня это платье, - хрипло хихикнула она. - Возьми меня. Я только что клялась тебе, а нет лучше печати для такой клятвы.
Жизнь и смерть всегда ходят друг за другом, и то, что происходило сейчас в этой спальне, всего лишь еще одно проявление того, что со смертью одних жизнь других не заканчивается. Может быть как раз сейчас Томмазино и Пьетро зачинали своего первенца, кто знает... Хотя вряд ли они сейчас рассуждали так глубоко, там, где сливаются тела, нет места для философии.
Пьетро исследовал совсем другие глубины, он не брал, он зарывался в Томмазину, ища и даруя утешение. Он целовал ее закрытые глаза, слизывал с щек соленые дорожки слез... и то, что случилось в подвале не то, чтобы отступало, но терялось в чувственной дымке.
Наверное, я ее уже люблю...
Мария и не подозревала, что ее поведение можно бы было расценить как подозрительное.
Случившееся кого-то повергло в шок, кого-то потрясло, кого-то поразило - в общем, на всех произвело впечатление. И только Мария казалась спокойной, как будто это она все затеяла и исполнила, так что теперь нисколько не удивлена. Но тот, кто знал ее всегда, угадал бы, что и ей не по себе. Правда, настолько, насколько это вообще возможно.
Реакцию Томмазины Мария расценила как слишком бурную, а ее стремление не отпускать от себя Пьетро почти неприличным. Она бы посочувствовала дочери, если бы та была хотя бы немного сдержаннее, а что делать с такой женщиной, Мария не знала. К счастью, Бартоломео и сам Пьетро справлялись и без нее.
Пока Бартоломео допрашивал прислугу и разбирался, как и что могло произойти, Мария занялась тем, что должна сделать хозяйка. Она отослала служанок к франкам, чтобы те помогли обмыть тело несчастного Жана и подготовить его к тому, чтобы выставить в замковой капелле. Потом велела другим двум позаботиться о бароне да Ривелло и послала слугу в гостиницу, где он останавливался, чтобы передать его слуге новость - барон был убит в затеянной им драке. Потом была устроена грандиозная уборка в комнате с граппой.
- Мадонна, а что теперь тут будет? - спросила молоденькая Рина, надраивавшая полы и с отвращением взиравшая на кровавые разводы на камне.
Она думала, что комнату закроют теперь на многие годы, первоначально чуть не залив святой водой.
- Что значит что? - недоуменно спросила Мария, бесстрастно стиравшая грязь с уцелевших кувшинов и столов. - А почему тут что-нибудь должно измениться? Или ты думаешь, что тут стоит устроить комнату для гостей, любящих жуткие приключения? Пусть ждут тут призраки погибших?
Рина только пискнула в ответ и сделала страшные глаза толстухе Джул. Та только плечами пожала. Она служила в замке уже двадцать лет и удивилась бы, вздумай комендантша закрыть эту комнату для всех.
Потом Мария лично проползла на коленях со свечой по всей комнатке, выискивая, не осталось ли следов. Убедившись, что все чисто, она велела оставить дверь открытой для проветривания и оставила сторожить ее содержимое двоих слуг, пообещав каждому, что отправит их вслед за бароном да Ривелло, если хоть что-нибудь исчезнет.
Потом она направилась в их с Бартоломео комнаты.
Отредактировано Мария Кваттроки (04-08-2020 15:20:51)
Перепоручив Мазину заботам мужа и зная, что Мария возьмет на себя все необходимые формальности, Бартоломео занялся своими непосредственными обязанностями, они-то и помогли ему вернуть себе присутствие духа. Предполагая, что тем же сейчас должен заниматься барон д`Аллегр, только уже со своими солдатами, Бартоло с расспрашивал прислугу, но даже самый пристрастный допрос не показал, что кому-нибудь было хоть что-то известно. Правда, почти все сходились в одном - барон да Ривелло вел себя странно. Понятное дело, что сейчас едва ли не каждый увидел в действиях Данте нечто подозрительное, некоторые особо впечатлительные служанки уверяли, что всегда ощущали от барона могильный холод, а кое-кто даже высказал смелое предположение, что именно Ривелло и убил бедняжку Энрикетту.
В последнее Грассо не очень-то верил - где служанка и где барон - но к сведению принял и собирался потом рассказать капитану д`Аллегру обо всем, что узнал. Не сейчас - сначала комендант намеревался уложить все, и самые абсурдные в том числе, сведения у себя в голове, губернатору же представить их скорее в виде выжимки.
Самое лучшее место для размышлений - их с Марией спальня, сейчас, пожалуй, единственное место, где можно было спокойно уединиться.
Любимое кресло коменданта было развернуто лицом к окну и, обернувшись на скрип открываемое двери, Бартоломео без особого удивления увидел входящую в комнату жену.
Пожалуй, все это время Мария выглядела самой невозмутимой изо всех, но куда больше Бартоло удивило бы, если бы она подобно Томмазине забилась вдруг в истерике. Несказанно бы удивило.
Отредактировано Бартоломео Грассо (05-08-2020 10:31:22)
- Ты уже вернулся?
Подойдя к маленькому шкафчику, она загремела ключами, открывая его. В нем хранилось вино и граппа и, подумав, комендантша достала более крепкий напиток.
Для самой нее не случилось ничего такого, чтобы поменять отношение к граппе. Если она и испытала сегодня неприятные эмоции, то они никак не были властны окрасить для нее в свои тона предметы, ставшие невольными участниками событий. И терпкий крепкий запах Марии не был теперь неприятен.
- Конечно, никто ничего не знает? Хотя тут и знать нечего. И так все понятно. Но что будет дальше? А если кто-то из родственников барона да Ривелло захочет отомстить убийце? Со стороны барона д'Аллегра было бы правильно взять убийство на себя. Ему хуже не будет, к тому же он всегда окружен своими людьми, а может, и вообще скоро уедет. Я волнуюсь о Пьетро и Мазине. Тебе налить граппы или все-таки вина?
Бартоломео больше задумался над последним вопросом.
- Пожалуй, все же граппы.
Как и у жены, граппа не вызывала у него неприятных ассоциаций, скорее он прислушивался к собственному организму.
- Все будто ослепли, при этом только ленивый не попытался добавить, что давно уже предчувствовал, что от барона да Ривелло добра не жди.
Сарказм Грассо не был свойственен, но сейчас комендант буквально им сочился. Слова Марии заставили его взглянуть на ситуацию под новым углом... странно даже, как он сам о том не подумал.
- Я думаю, барон д`Аллегр так и сделает. В конце концов, Пьетро защищал его жизнь... Я поговорю с ним об этом.
Как часто бывает, когда становится видна хоть какая-то цель, Бартоломео стало как-то легче. В ближайшие дни будет много суматохи, а тут еще эта свадьба барона Лагонегро... Вот побрал бы черт всех этих баронов, от них одни неприятности.
- У Ривелло вроде бы только дочери... Не думаю, что они будут мстить.
Грассо тяжело вздохнул и глотнул граппы.
- Крепкая получилось, - проворчал он, но вместо того, чтобы поморщиться, как можно было бы ожидать после его слов, тут же сделал второй глоток.
- Дочери, да, еще и маленькие. Но ведь есть какие-то еще родственники. Может, дядья или кузены. Правда, с характером этих да Ривелло они, наверное, всех постарались распихать по монастырям, чтобы не интриговали в семье и не претендовали на деньги. Бешеные они, что тут сказать.
Для спокойной и всегда невозмутимой Марии слово "бешеный" было самым плохим ругательством. Пожалуй, похожим на слово "сумасшедший" в устах кого-нибудь другого, да вот только она по-настоящему считала любого "бешеного" безумным, без всяких преувеличений.
- Ты поговори с капитаном д'Аллегром. Надо бы как-то защитить Пьетро. Он не барон в собственном замке за спинами своих людей, чтобы позволить себе таких врагов, как будущий барон да Ривелло. Откуда бы он не появился. Так будет надежнее, чем вопли Мазины.
Мария поморщилась. Отсутствие сдержанности в дочери было ей неприятно.
- Как бы она не надоела Пьетро быстро с такой-то распущенностью.
Отредактировано Мария Кваттроки (06-08-2020 23:16:38)
- Обязательно поговорю, - заверил Бартоломео и все же сморщился, только не от граппы, а от слов жены.
Иногда Мария его удивляла своей слепотой. Если бы она внимательнее присмотрелась сегодня к зятю, то увидела бы, что он действительно смотрел на Томмазину с ужасом, но отнюдь не из-за того, что она его поразила своими криками, а потому, что боялся за нее. Но объяснять жене, что именно сегодня он и уверился, что у Пьетро и Мазины будет хороший брак, Бартоломео не стал - факты, благодаря которым он и сделал этот вывод, Марию могли бы не убедить. Вместо этого он добродушно усмехнулся:
- Не надоест, будь уверена, - и поманил Марию к себе на колени.
Не так и часто у них случались эти супружеские объятия, все же возраст Бартоло не позволял ему проявлять себя так, как когда-то в молодости, да и говоря по правде, он не слишком к тому стремился, но вот сейчас, как и каждую ночь, ему захотелось ощутить податливое тепло женского тела.
- Ну, если ты так думаешь, - ироничное хмыканье Марии явно говорило за то, что она могла бы поспорить с мужем, но не видит причин утруждаться.
Забравшись к Бартоло на колени, она прильнула к нему. Когда-то ее тонкая фигурка прижималась к его крупному телу, теперь - к его массивному. Она не испытывала никакого стремления к подобной близости, какое испытывает обычный человек, но привыкла к ней, как к чему-то обязательному, что отчего-то должно быть, чтобы в семье все было хорошо. Бартоло это было нужно, поэтому нужно и ей - как поднести ему граппы, дать чистую рубашку или помочь снять сапоги.
- А знаешь, хорошо, что этот барон мертв, - бесстрастно поделилась Мария с мужем. - От него непонятно было чего ждать. Теперь уже можно не ждать. Ради этого я даже не жалею, что все случилось в этой комнате.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » Подарок судьбы может оказаться ловушкой. 05.09.1495. Потенца