Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Via Appia » Эхо из недалекого прошлого. Апрель 1489. Рим
Марчелло Кроко - 29 лет
Кьяра (Пантисилея) - 17 лет
Ваноцца деи Каттанеи - 46 лет
Вилла Карло Канале и Ваноццы деи Каттанеи
Через неделю после завершения последнего подэпизода Фавн и нимфа.
Отредактировано Марчелло Кроко (22-03-2020 19:01:38)
Ваноцце было жаль Джилораму, ее она знала почти всю свою жизнь, да и Кьяра подрастала, считай, у нее на глазах. Все говорило о том, что дочь повторит путь своей матери и станет одной из тех привилегированных служанок, что служат исключительно в комнатах - конечно же Ваноцца того не обещала, но явно выделяла Кьяру из других девиц. И вот на тебе! Ладно бы Кьяра понесла от кого другого - это была бы решаемая проблема, в конце концов некогда и сама Джилорама попала в схожую ситуацию, вот только связь с крестным и безо всякого ребенка уже была бы скандальной, беременность же все только усугубила.
Ваноцца приказала Джилораме закрыть за собой дверь и дождавшись, когда та выполнит распоряжение, безо всякой подготовки произнесла:
- Не думаю, что ты об этом знаешь. Кьяра беременна. И беременна от твоего брата.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (29-03-2020 15:32:04)
Вот как тут не крикнуть простое "Что? Да врешь!" Именно так бы Джиролама и поступила, будь перед ней кто-другой, но с графиней деи Каттанеи так ведь нельзя! Даже если совершенно уверена в обратом, возражать приходится очень мягко и осторожно, как будто и не возражаешь вовсе, а так, говоришь о своем.
- Да что вы, ваша светлость, - Джиролама была спокойна, потому что вообще не поверила, - моя девочка Кьяра и на мужчин-то не смотрит вообще. Уж сколько за ней ухаживали... Даже Луиджи, которого она сначала привечала, ходит уже давно грустный, и не смотрят на него. Как же беременна? Тем более от Челло... Он же дядя ее, крестный... Да он ее на закорках катал. Она же его крестный называет... Он воспитывать ее до сих пор пытается... Я не знаю, кто такие слухи распускает. Видимо, зла зачем-то мне и Кьяре хочет. Вот вы бы сказали мне, ваша светлость, кто это, я бы ему эти слова обратно запихала. Да так бы, что он целый год потом и пикнуть не мог!
- Их видели, Рамина.
Ваноцца говорила сочувственно, но твердо. Вообще-то Флавио прямо о том не сказал и графиня домыслила за него, однако она была уверена, что все обстоит именно так, бросаться основанными на одним подозрениях обвинениями конюх бы не рискнул, во всяком случае точно не пошел бы с голословными измышлениями к Ваноцце.
- Они были не слишком осторожны, и хотя дом Марчелло находится на отдалении, все-таки не настолько далеко, чтобы она могли долго оставаться незамеченными. Не знаю, сколько у них это длится, но времени хватило для того, чтобы Кьяра понесла.
Ваноцца вздохнула и - немыслимое дело - подошла и приобняла Джилораму за плечи:
- Позже я тебе расскажу, кто оказался самым глазастым, у тебя есть право знать, но сути это не меняет, и если ты поговоришь с Кьярой, то сама в этом убедишься. Скажу тебе честно, я бы тоже очень хотела, чтобы это был оговор, но, к сожалению, Рамина, это правда. И теперь мне надо решить, что со всем этим делать.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (31-03-2020 17:55:07)
- Да как же это... - Джиролама еле держалась, чтобы не упасть.
Единственная ее надежда на хорошую судьбу для дочери, которая позаботится о ней в старости, рушилась на глазах.
- Она же такая хорошая девушка... очень хорошая, - как заклинание повторяла Джиролама, едва сдерживая слезы. - Ведь он дядя... и крестный, крестный... он ее на спине катал, когда она маленькая была.
Она хваталась за какие-то воспоминания, ища в них доказательств, но которые, конечно, вообще ничего не значили.
- Мадонна Ваноцца, если это правда, то вы уж не ославьте... Я увезу ее к сестре в деревню, пусть там рожает. Вы уж только не злитесь на меня, не вините... Я же ее совсем не так растила, чтобы она такое вытворяла, дрянь неблагодарная...
Что могла на это сказать Ваноцца? Ей ли не знать, как бывает, когда страсть оказывается сильнее голоса разума? Она и сама презрела многое ради любви и может быть в душе в чем-то понимала преступных любовников. Но именно потому, что ее имя было известно всей Италии, она и не могла позволить такой блуд под крышей своего дома.
- Ты могла бы не просить об этом, Рамина, - произнесла она с невеселой усмешкой. - С другой девицей я бы не церемонилась и сразу бы выгнала ее с позором, но я не могу поступить так с тобой, после стольких лет твоей верной службы. И ты не виновата в том, что натворила твоя дочь - я знаю, что воспитывала ты ее в строгости... Но мы должны все сделать тихо, так, чтобы никто, а, главное, твой брат ни о чем не догадался. Ты пойти собери самые необходимые вещи, а потом попроси Кьяру помочь донести их в один из моих домов - я подумаю в какой и скажу тебе. А там вас уже будут ждать, чтобы отвезти в деревню. Тебе придется быть с нею до родов, а потом... потом с тобой будет все, как и раньше. Что же касается Кьяры... а с Кьярой я потом тоже что-нибудь решу. Но главное могу тебе сказать уже сейчас - сюда она точно не вернется.
Отредактировано Ваноцца деи Каттанеи (31-03-2020 18:05:20)
- Благодарю вас, ваша светлость, - припав к ногам графини, Джиролама почти в исступлении целовала ее руки.
Хоть небо и обрушилось только что на голову служанки, похоронив все ее надежды, а все-таки она не могла не сообразить, как добра к ней Ваноцца деи Каттанеи.
Потом, покинув комнату хозяйки, Джиролама спустилась вниз, в самый подвал, и там, укрывшись в темном уголке и пользуясь полным своим одиночеством, дала волю слезам. Плакала она тихо, но от того не менее горько, беззвучно жалуясь деве Марии на неблагодарность дочери и черную душу брата, который должен был бы ей быть добрым заступником, а оказался худшим из врагов.
Но ведь это только благородным девицам можно плакать, жаловаться и молиться хоть день, хоть год, а у служанки, какой бы честной и верной она не была, даже четверть часа уединения - уже богатство. Выплакав то горе, что успела, остатки его Джиролама заперла в своем сердце и, вытерев слезы, пошла по делам, которых у нее теперь было еще больше.
Кьяры в их комнатке на двоих не было. Наверняка она опять торчит у дядюшки. Раньше-то Джиролама радовалась, что Челлино научит ее чему-нибудь, ведь любое умение не лишние для служанки. Теперь же старалась не думать, где дочь и что там делает. Собрав в мешки побольше вещей, да так, чтобы Кьяре не бросилось в глаза отсутствие каких-нибудь, Джиролама придумала и все, что ей скажет. Вскоре Симона пришла сказать, куда им с Кьярой надо идти. Джиролама кликнула Луиджи и попросила его взять кого себе в помощь и оттащить мешки в такой-то дом мадонны Ваноццы, где должна их ждать повозка, а сама уселась ждать Кьяру.
Вскоре и та появилась.
Ох как хотелось Джироламе вцепить в волосы дочери! Как хотелось отхлестать ее по щекам! Как надо было высказать все, что в душе накипело! Но сдержалась. Не время еще было. Вот только подождать чуть-чуть!
- Ну наконец-то ты пришла, - ворчливо накинулась она на дочь в своей обычной манере, в которой частенько ругала ее за безделье. - Ее светлость хочет поручить Марии кое-какую работу. Я упросила ее, чтобы помочь немного твоей тетке. Мешки со всем и повозка уже ждут нас. Но до них нам придется с тобой дойти. Идем прямо сейчас, чтобы поскорее добраться, тогда вечером и вернуться уже успеем.
Джилорама того не замечала, но в последние несколько дней дочь была к ней особенно ласкова. От мысли, что скоро они навсегда расстанутся, Кьяре все время хотелось плакать. Нет, она не жалела, что согласилась на побег - жизни без Челлино она теперь не представляла, но, подгоняя оставшееся время, одновременно надеялась, что все случится «не завтра».
Придя от Марчелло как всегда раскрасневшаяся, Кьяра очень удивилась, застав мать в комнате - обычно Джилорама хлопотала по хозяйству, видимо считая, что без ее пригляда прислуга разленится, что, мол, на Симону - надежда малая, та старалась ни с кем не ссориться, так что вся неблагодарная работа доставалась Джилораме.
- Я же не знала, что ты меня ждешь, - на справедливые упреки Кьяра начала оправдываться почти с порога - Челлино ей строго настрого наказал ни в чем не спорить с матерью и вообще вести себя тише воды, ниже травы - затем одернула юбку и сообщила, что готова отправиться прямо сейчас.
Позже Кьяра пыталась вспомнить - неужели у нее нигде не екнуло, не может же быть, чтобы сердце не подсказало, но по всему выходило, что нет, не было ни малейшего подозрения, а только желание побыстрее задобрить чем-то очень раздраженную мать. И ведь ушла, не оглядываясь и не зная, что покидает этот дом навсегда.
Отредактировано Пантисилея (01-04-2020 19:26:59)
Джиролама никогда и не была особенно болтливой и веселой, да и когда была не на глазах хозяйки, бывала мрачновата и даже в дурном настроении. Ее светлость бы не потерпела рядом с собой недовольство и кислое лицо, а где-то же ведь надо было их показывать? Так что Кьяра если и могла бы что-то заметить, так только при очень внимательном разглядывании, но, видимо, ей было о чем подумать своем.
А Джиролама была очень зла, и ей удавалось сдерживаться только потому, что она пообещала себе: как только они окажутся с Кьярой вдвоем и далеко, так она с удовольствием эту бесстыдницу оттаскает за волосы. За те самые космы, которые она, видимо, привыкла распускать для этого негодяя Марчеллино. Вот его она с сегодняшнего дня и братом считать отказывается!
В общем, добрались они до нужного дома и сразу погрузились в повозку. Джиролама мешки сгребла и прилегла на них, чтобы у Кьяры вдруг не возникло желания и возможности заглянуть внутрь.
- Это шерсть, - объяснила она дочери. - У тетки Марии сейчас сложное время, так я шепнула мадонне Ваноцце, что она хорошо прядет очень. Придется уж Марии расстараться.
Говорить с дочерью вообще не хотелось, да и опасалась Джиролама, что не выдержит в разговоре и что-нибудь ей скажет. Или что поведет себя так, что Кьяра начнет догадываться.
- Я тут посплю... Ее светлость сегодня всю ночь не спала, меня загоняла... головные боли у них были.
Отвернувшись, Джиролама сделала вид, что спит, даже подхрапывала для достоверности.
Часа через два были на месте. Подъехав почти совсем к дому, Джиролама велела остановиться и Кьяре ждать. Сама же взяла мешки и поволоклась к дому. Не очень ей много времени потребовалось, чтобы объяснить все ошарашенной Марии. Отдав ей вещи, Джиролама вернулась к повозке.
- Вылезай, Кьяра, с тетушкой все в порядке. Тебя очень уж видеть хочет, беги к ней скорее. Есть у нас время поговорить и расспросить.
Едва Кьяра скрылась в доме, Джиролама велела кучеру поворачивать и скорее уезжать.
Кьяра так и не поняла, зачем мать позвала ее с собой, разве что для того, чтобы воспользоваться удобным случаем. Когда еще так получится, что племянница навестит тётку - слуги ведь люди подневольные.
«Удивительно, но все так выходит, что это для того, чтобы я попрощалась с ней», - мелькнула мысль и снова, как бывало уже не раз, кольнуло сердце. Не так уж и часто Кьяра виделась с Марией, а ведь когда-то именно здесь прошло ее детство.
Она легко вбежала вверх по ступенькам, подумав про себя, что хорошо, что ее положение еще не заметно взгляду - уж больно глазастой была ее тетушка, но в комнате, где она думала найти Марию, почему-то было пусто. Кьяра удивленно осмотрелась по сторонам, хотя спрятаться здесь было негде - полог кровати был отдернут, и в этот самый момент услышала, как снаружи в замке поворачивается ключ.
Отредактировано Пантисилея (04-04-2020 12:44:54)
- И за что мне все это? - Джиролама припала к плечу старшей сестры и залилась слезами.
Нет, ей не привыкать было сдерживать себя, не привыкать молчать. Но раньше-то когда это было нужно? При графине деи Каттанеи, при ком-нибудь из ее мужей или гостей. Разве это считается? А вот чтобы при дочери! Ну где это видано?
- За что Бог так наказал меня, что послал не дочь, а неблагодарную и глупую гусыню, а? Чем я провинилась?
Выплакав на груди у Марии все свое горе (не в первый и не в последний раз), Джиролама повсхлипывала еще какое-то время, выпила предложенного вина (кислого, конечно, не со стола графини, но такого же действенного) и, наконец, решилась зайти в комнату к негоднице.
Закрыв за собой дверь, Джиролама положила ключ за вырез платья - для верности - и, выпрямившись, встала перед дочерью. Была она прямо олицетворением богини мщения, правда несколько толстоватой и простоватой на вид, но все-таки впечатляющей.
- Ну что, греховодница, допрыгалась? - размахнувшись, Джиролама со всем удовольствием долгого ожидания залепила Кьяре пощечину, потом еще одну и еще. - Я тебя так воспитывала, чтобы ты живот нагуливала? Да еще от кого? От кого?! Это как это ты такое удумала, дрянь ты неблагодарная, а? Это кто же тебя надоумил-то перед крестным юбки задирать?!
Отредактировано Один за всех (06-04-2020 11:13:53)
От неожиданности Кьяра сначала даже боли не почувствовала, лишь щека загорелась огнем, последняя же оплеуха почти сбила ее с ног. Кьяра втянула голову в плечи и сжалась в комок - оправдываться она не оправдывалась, да и где тут найти объяснение? Мать во всем была права... и Марчелло был прав, когда сказал, что лучше бы в момент разоблачения им быть подальше от дома графини деи Каттанеи. Так, наверное, Кьяра могла бы рассуждать, будучи спокойной, сейчас же в ее мыслях царила сумятица, и единственное, что она поняла с уверенностью, так это то, что не для помощи Марии они сюда приехали... Господи ты боже мой, Челлино! Где он, что с ним?
- Мама, мамочка, пожалуйста, не надо! - не опустившись, а рухнув на колени, она подняла залитое слезами лицо.
Кьяре и в голову не пришло спросить, откуда Джилораме все стало известно, не вздумала она и все отрицать, а лишь рыдала в голос, оплакивая пока сама еще не понимая что. Рыдала, но прощения не просила: и знала, что снисхождения не будет, и по-настоящему если и чувствовала себя виноватой, то только в том, что попалась, а к страху за себя примешивался страх и за любовника - если его выгонят из дома мадонны Ваноццы, как же она потом его найдет?
Отредактировано Пантисилея (07-04-2020 13:29:44)
- Не надо? Это ты мне говоришь, что не надо?! Это ты любовнику должна была сказать, что не надо!
Впавшая, кажется, от мольбы в еще большое неистовство, Джиролама отвесила еще две пощечины и, схватив дочь за волосы, изо всей силы за них дернула и оттолкнула ее от себя. Вид заплаканной и перепуганной Кьяры и усталость от собственной вспышки вдруг охладили ее. Отпустив косы дочери, она отступила назад и тяжело опустилась на хлипкий табурет, под ее тяжестью с неприятным звуком прошуршавший по сену, покрывающему земляной пол.
- А я-то думала, что ты умнее всех! Гордилась такой смышленой дочерью! А ты глупее толстой Трины! И как тебе бесстыдства хватило, а?
Джиролама залилась слезами, знаменуя тем, что перешла к следующему этапу, где Кьяре уже не грозили побои. Дочь плакала, но не была удивлена, не пыталась ничего отрицать, нанеся тем сокрушительный и последний удар по почти незаметной, но все-таки еще жившей надежде матери, что все неправда.
- Ты больше не вернешься в дом ее светлости. С моим приданым тебе не надо было столько корячиться, как мне, в служанках. Могла выйти замуж за приличного человека да завести себе таверну. Сыта бы всегда была, о будущем не так боялась, да сама бы всеми помыкала. А теперь сиди на ферме. Может, какой молодой фермер захочет тебя взять в жены и хозяйкой к себе. Может, я даже что-то тебе дам для этого.... Нет, ну где это слыхано? И от кого я все это узнаю? От ее светлости! Марчелло ей все и рассказал!
Неожиданная догадка пришла к Джироламе вот прямо теперь, и показалась единственной возможной правдой. Не, ну а правда, откуда еще?
- К-к-как от Ее светлости? Почему Марчелло?
Кьяра действительно сначала не поняла, о чем толкует ее мать. Она и вопросы-то отважилась задать только потому, что оторопела и забыла, что лучше бы ей сейчас помалкивать.
- П-п-при чем тут он?
Вообще-то Кьяра была девушкой далеко не глупой - в общем-то Джилорама нисколько не обманывалась, говоря об уме своей дочери, та и в самом деле была не по годам и не по статусу сообразительной, однако последовавшие одно за другим потрясения словно лишили ее способности рассуждать.
- Тебе Ее светлость рассказала? - переспросила она тупо, хотя теперь ее куда больше ее волновало не то, откуда обо всем узнала мать, а то, кто же все-таки раскрыл глаза на их с Челлино связь графине деи Каттанеи.
Фразу о том, что она больше не вернется в дом мадонны Ваноццы, Кьяра тоже услышала, но пока и она не затронула ее так же сильно, как предположение матери, что все это сделал сам Марчелло.
Нет-нет, она не поверила - разве такое может быть, разве он был бы с ней таким нежным, если бы думал?... Нет! Пока у нее не будет доказательств иного, она и слышать этого не желает.
Кьяра и не догадывалась, что червячок сомнения уже поселился в ее душе, ведь такой Марчелло ей был хорошо знаком - она не раз видела его равнодушное отношение к тем женщинам, кому он дал отставку, однако пока она еще цеплялась за надежду и не позволяла дурным мыслям проникнуть ей в голову.
Отредактировано Пантисилея (08-04-2020 13:02:23)
А Джиролама и сама теперь не понимала, как раньше не догадалась. Ведь ответ-то сам собой напрашивался! Слишком уж была потрясена известием, слишком много думала о Кьяре и как с ней такое могло случиться, чтобы тратить время на размышления, с чего графиня оказалась такой осведомленной раньше матери. Да и была надежда махонькая, что ошибка вышла, что удивится Кьяра и поклянется всем, чем только можно, что не беременна совсем и мечтает только о свадьбе с Луджи.
- При чем тут Челлино? - передразнила Джиролама Кьяру. - Да вот и при том...
До греха прямой лжи она не опустилась, не стала утверждать, что графиня прямо назвала Марчелло своим осведомителем, зато в уверенности ей было точно не отказать.
- Сам пришел и все рассказал ее светлости. А что тут странного? Понял ведь, во что впутался. Если знаешь, где набедокурил, так пойди и признайся первым, покайся, расшибись, вымаливая прощение. Да разве я никогда тебя не учила, что хорошая служанка и хороший слуга всегда так делают? Прятаться и обманывать - удел тех, кто дальше ночных горшков не метит! С повинной-то головы спрос не велик! Господа ценят умение раскаиваться даже больше, чем умение не грешить. Да и что этому Марчелло? Он ведь садовник, каких мало, и знает это, наглец! Это таких, как ты, знаешь сколько каждый день в Рим приходит? Марчелло-то Ваноцца не выгонит, а вот тебе вход на виллу теперь заказан.
И, не выдержав собственного жалобного красноречия, Джиролама залилась опять слезами.
- Ведь все, все надежды мои теперь где? Для кого я старалась, для кого о себе забывала? Вот правильно моя мать говорила, что из всех детей хоть один, да дурак будет! А у меня ты одна, да и та дуреха!
Кьяра подняла на мать неверящий взгляд, она было открыла рот, чтобы возразить, но слова застряли в горле. Разве не подобного она подспудно боялась, разве, стыдясь собственных мыслей, не думала о том, что вдруг Марчелло испугается? Он ведь действительно терял очень многое, а приобретал... Что он приобретал? Постоянное напоминание о своем грехе? Может быть не будь она его крестницей, так все бы уже давно закончилось, а так он чувствовал себя ответственным, а в самый последний момент передумал?
Если бы Джилорама стала убеждать дочь, если бы поносила брата бранными словами, Кьяра бы сразу не поверила, но та говорила с такой убежденностью, даже более того, с абсолютным осознанием правды, что усомниться в ее словах было невозможно. Когда же мать, разом постарев, запричитала и заплакала, когда бросила ругать, а вроде как даже пожалела, то и последние сомнения ушли.
Вот, значит, каким должен был бы стать их побег...
Метнувшаяся было к Джилораме, Кьяра внезапно охнула и, обхватив себя руками, с глубоким стоном опустилась обратно на пол.
Отредактировано Пантисилея (08-04-2020 23:09:20)
- Кьяра, Кьяра, доченька...
Увидев, как побледнела до зелени ее дочь, как подкосились у нее ноги, Джиролама разом потеряла всякую злость. Вскочив с неожиданным проворством с табурета, она подхватила падающую Кьяру.
- Ну что ты... что ты... все будет хорошо. Все можно пережить. Каждый негодяй получит то, что ему причитается... Пойдем ты приляжешь...
Кое-как добравшись до кровати, Джиролама уложила дочку. На лбу Кьяры выступили бисерины пота, и вот это совсем не понравилось ее матери. "Только дай мне до тебя добраться, Челлино, только подожди", - думала она про себя. - "Я уж тебе все глаза выцарапаю. За каждую слезинку ответишь".
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Via Appia » Эхо из недалекого прошлого. Апрель 1489. Рим
