Пожалуй, явственнее всех остальных отреагировал на оговорку сестры Хуан. Он негромко фыркнул, показывая тем, что не все окружающие точно оглохли, затем повернулся к Санчии и открыто ей подмигнул.
- Я горжусь вами, принцесса, - произнес беззвучно, одними губами.
Герцог Гандии и в самом деле восхитился спокойствием Санчии - воистину, редкое для женщины самообладание, подобное тому, что принцесса уже демонстрировала в не менее сложной ситуации. Затем по аналогии вспомнил, кем еще в глазах понтифика и Адрианы де Мила ему приходится Санчия, вскользь подумал, что присутствующим скорее всего о том неизвестно, но можно поддерживать легенду и среди них, и послал невестке воздушный поцелуй.

- Не переживай, малышка, - обратился он уже к Лукреции. - Мало ли в Италии монастырей, Сан-Систо - не единственный. Вот вернемся в Рим и что-нибудь придумаем.

Подпись автора

В падении нравов не имел себе равных
Только десять заповедей, а какой репертуар грехов!

Чезаре уже несколько раз бросал на сестру предостерегающие взгляды, а теперь счел необходимым вмешаться.
- Я думаю, что это неплохой выход, Лукреция, - произнес он почти без эмоций, что для каждого хорошо знающего его человека стало бы лучшим доказательством, что не так уж кардинал Валенсийский спокоен.
Он коротко кивнул Лучано как бы в знак благодарности и бросил очень быстрый взгляд в сторону Даниэле Кампана. К остальным участникам поездки он мог относиться по-разному, но все же все они были людьми, во многом схожими по происхождению или воспитанию. Да и дело даже не в том, просто в Кампана Чезаре и раньше почувствовал некую червоточину, а письмо Орсини только подтвердило его подозрения.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия