В отличие от дона Салвадора дон Мануэль сильно не любил откладывать дело в долгий ящик. Он не принадлежал к тем, кого чувство возможности отложить важное свершение на один день приятно расслабляет, наоборот, он не мог даже поесть с аппетитом, если знал, что есть нечто, что нужно сделать.
Так что уже утром после маленького приема у герцогини Пезаро, где он намеревался приятно отдохнуть, но умудрился обзавестись обязательствами, дон Мануэль в сопровождении одного только слуги покинул дом, где расположились испанские послы, и направился к поверенному семьи Алмейда.
Утро было ранним, но еще не очень жарким. Дон Мануэль спешил, чтобы завершить все задолго до полудня, справедливо полагая, что чем выше солнце, тем больше духоты, а чем больше духоты, тем менее сговорчивы юристы, а у самого него тем меньше сил для препирательств.
Что он знал о доне Хавьере со слов доньи Рамоны?
Немного.
Тот был гораздо младше него, но при этом тоже задавлен обязательствами.
Помощников у него не было.
Зато женщин в семье было, хоть отбавляй - столько, что можно жаждать избавиться хотя бы от половины.
Если он и знал отца Салвадора и Фабии, то никак не в положении поверенного, потому что тогда делами занимался только его отец.
Он достаточно известен среди испанцев в Риме, но не настолько, чтобы быть очень влиятельным.
Слишком молод, чтобы заработать авторитет.
Не настолько близок к влиятельным людям, чтобы предыдущее было несущественным.
Сведения не то чтобы полные, но все-таки кое-что, чтобы попробовать вообразить себе положение дона Хавьера.
Такому не помешают лишние деньги, которые ему могли пообещать Фабия и ее муж.
Такой скорее всего не будет слишком рисковать ради них.
Уже что-то.
Когда слуга взялся за дверной молоток и постучал в массивную дверь дома юриста, дон Мануэль чувствовал себя не слишком уверенно, но по нему этого было не сказать.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

Если в мире и бывает женское царство, то это было оно.
И нельзя было сказать, чтобы дон Мануэль от знакомства с ним пришел в восторг.
Отовсюду доносился женский смех, женский визг, женский плач и женское возмущение.
И было не так уж важно, что дамы были самых разных возрастов.
Воспользовавшись заминкой в прихожей, дон Мануэль огляделся. Дом выглядел солидным и небедным, и все-таки было что-то такое, что внушало почти полную уверенность, что хозяин дома, если предложат, не откажется от дополнительных денег.
Или дону Мануэлю так казалось, потому что он знал состав семьи?
Если впечатление было правильным, то золовка доньи Рамоны и ее муж вполне могли найти благодарного приятеля по обману.
Но была и обратная сторона. Дон Хавьер должен быть особенно заинтересован в том, чтобы его имя оставалось кристально чистым.
Решив так, дон Мануэль окончательно склонился к определенному плану.
Дона Хавьера ни в коем случае нельзя загонять в угол или прямо пугать. Это был тот случай, когда следовало указать на выход из сложного положения, при этом самому отодвинуться от него на добрую сотню шагов и со всем уважением пропустить.
- Дон Хавьер, здравствуйте, - сердечно начал Гонсалес, выступая перед замешкавшейся провожавшей его служанкой, и представился, разумеется, упомянув главное. - Вы говорите с посланником их католических высочеств, но... - дон Мануэль как будто смущенно закашлялся, - я здесь по другому делу, и весьма частному и щекотливому.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

"Да, в деньгах он очень заинтересован", - уверенно сказал сам себе дон Мануэль.
Юрист не вел себя заискивающе или излишне угодливо, и лицо его не приняло то противное масляное выражение, с которым никогда не поймешь - то ли ждут подачек, то ли просто хотят есть и представляют себе жирную баранью ногу. И все-таки было видно, что хозяин дома не может себе позволить быть ленивым или чересчур вальяжным.
- Посоветовали? Кхм... боюсь, что это нельзя назвать именно так.
Дон Мануэль покачал головой.
Юрист замер, явно ожидая продолжения.
Гонсалес не спешил.
Паузы в разговоре явно играли на его стороны.
- Видите ли, я обращаюсь к вам не по совету, а по поручению герцогини Пезаро.
Имя прозвучало без особенной выспренности, но и без понижения голоса, чтобы было понятно - никакой особенной таинственности нет.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

"Видимо, разочарован", - подумал про себя дон Мануэль.
Неудивительно, ведь он не сказал ничего такого, чтобы можно было рассчитывать на мгновенную выгоду.
А интерес со стороны высоких лиц - палка о двух концах.
И не каждому их доверие нужно.
С одной стороны, выгода может быть, с другой - чтобы ввязаться в их сферы, уже лучше бы обладать деньгами.
- Ее светлость очень беспокоится об одной из своих приближенных дам, попавшей в сложное положение, дон Хавьер. Речь идет о... донье Рамоне... Рамоне Сорес. И ее супруге доне Салвадоре, разумеется.
Дон Мануэль сам не понял, почему сначала упомянул ее, а потом только его. Видимо, особенное внимание Лукреции Борджиа к какой-то даме выглядело естественнее, чем ее же обеспокоенность судьбой мужчины.
- Вы понимаете, им теперь сложно позавидовать.
Дон Мануэль замолчал. Якобы задумался, но на самом деле, конечно, ждал первой реакции на услышанное.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

- Да, вы всего лишь юрист, дон Хавьер, - вежливо согласился Гонсалес. - К вам обращаются, чтобы уладить свои дела так, как хочется, а не спросить, как вы считаете правильно.
Получилось двусмысленно, так что дону Мануэлю самому понравилось.
Поверенный несколько напрягся и уже вроде как готов был оправдываться.
Это ни о чем определенно не говорило.
И все-таки было скорее хорошо.
- Насколько я понимаю, вы приняли дело своего относительно недавно? И завещание отца дона Салвадора было составлено не при вас? Вы зафиксировали уже последнюю волю дона Александре?

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

- Я боюсь, что ее светлость не успокоится на этом безусловно разумном соображении. Я даже уверен, что так и будет. Возможно, в результате так ничего и не получится. Возможно, ей придется смириться в конце концов, но до этого она, конечно, приложит все усилия, чтобы знающие люди изучили все досконально. Я не претендую на роль одного из них, - как будто со смущением добавил дон Мануэль. - Среди таких точно буду не я.
Это была очень завуалированная угроза. Вроде как не думайте, что все так просто, дон Хавьер, дальше будет громче и неприятнее, да еще с массой другого народа. Гонсалес при этом даже не предупреждал, а как будто смущенно сочувствовал поверенному. Вроде как сам он не слишком разделяет настойчивость герцогини Пезаро, чуть ли не считает ее желание прихотью. И все-таки является посланником с пренеприятным известием - кулуарной беседой все не ограничится.
Впрочем, все это было только для того, чтобы продемонстрировать дону Хавьеру ловушку. А теперь следовало дать понять, что из нее можно и нужно выбираться. И можно даже сохранить при этом лицо.
- Но ведь завещание дона Алмейда-старшего составляли не вы. Мне кажется... - дон Мануэль помялся... - Видите ли, я могу понять положение этого неизвестного мне человека. Два сына, нежелание дробить наследство... И опасение, что неразумных поступков можно ожидать от кого угодно... А из-за этого вдруг все уходит из семьи куда-то совсем не туда, куда нужно... Я тоже составил уже давно завещание, где четко указано, кто может наследовать состояние нашей семьи. И кто не может никогда. Слишком большие вольности лишают наследника наследства. Моя воля засвидетельствована его высочеством королем Фердинандом.
Еще один намек на то, что он принадлежит к грандам первого класса, а не один из тех идальго, которых толкутся сотня на каждом пятачке и которых много и в испанской миссии.
- Насколько я знаю положение семьи Алмейда, отец дона Салвадора просто обязан был сделать что-нибудь подобное. Ваш отец наверняка знал это, но мог не рассказать этого вам. Детали так легко теряются при передаче дел от одного к другому.

Отредактировано Мануэль Гонсалес (24-05-2019 22:54:42)

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

Это было очень хорошим ответом, и дон Мануэль даже почувствовал, что проникся к юристу чем-то вроде признательности. Тот был умным человеком, да еще и мудрым, поэтому, видимо, понял намек и не стал бить по протянутой руке. Все-таки Гонсалес пришел сюда как частное лицо, вроде имеющее связи, полномочия и даже поддержку, но не имеющее достаточные возможности пустить их в дело. Любая попытка применить силу или нажать превратила бы дело в громкое, а за это ему бы никто не сказал спасибо, да еще и он сам бы предстал в невыгодном свете, что для посла дело нехорошее. Настолько ли герцогиня Лукреция прониклась к донье Рамоне расположением, чтобы открыто ходатайствовать за нее? Видимо, нет, иначе не послала бы сюда его.
Рассуждения дона Мануэля не были лишены смысла, и все-таки были неверны, потому что он не знал главного - истинных мотивов Лукреции Борджиа, пославшей его сюда разбираться в деле.
Не знал и не мог догадываться.
- С радостью стану вашим помощником, - почти дружелюбно отозвался Гонсалес.
Если этот юрист сделает потом все, что надо, то дон Мануэль был готов сделать вид, что верит в его забывчивость, недогадливость, а еще в то, что он не изучил досконально все бумаги, принимая дела отца.
Как гранд первого класса, дон Мануэль с легким пренебрежением относился ко всем, кто не имеет земли и не умеет воевать, чтобы достойно жить.
Подозревал их во лживости и неумению говорить прямо.
В природной склонности постоянно изворачиваться.
Но никогда в глупости.
Так что в последнюю очередь бы поверил в искреннюю забывчивость дона Хавьера.
Но был готов закрыть на нее глаза.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

Дон Мануэль взял протянутую бумагу и внимательно прочитал ее. Это потребовало долгого времени, но он должен был воспользоваться разрешением дона Хавьера прямо теперь, потому что никогда неизвестно, что наступит потом.
Текст был сухим, как и положено юридическому документу.
И все-таки кое о чем он говорил.
За обычными бесстрастными словами, в которые облекалась воля давно уже покойного дона Жакме, вырисовывалась его личность.
Такая, что впору было подивиться его сыновьям.
И если старшего еще оправдывала его болезнь, то безволие дона Салвадора очень контрастировало с характером его отца - человека предусмотрительного и ясно понимающего, чего он хочет.
Вероятно, эти качества унаследовала донья Фабия.
Дон Мануэль даже мог бы посочувствовать ей.
Уж она бы точно смогла правильно распорядиться наследством.
Но закон есть закон. Воля дона Жакме была священна, как и любого человека, распоряжающегося своим имуществом.
А обман есть обман.
К тому же дон Жакме, кажется, еще кое-что сделал для благополучия своих потомков.
Женил сына на донье Рамоне. Дон Мануэль был уверен, что она сможет устроить так, чтобы деньги ее супруга не рассеялись по ветру.
- Дон Хавьер, я благодарен вам за содействие. Уверен, что далеко не каждый бы пошел так легко навстречу и позволил посмотреть документы. Мне нет никакого интереса рассказывать кому бы то ни было о вашей... невнимательности.
На самом деле благодарен он был, конечно, за сообразительность, с которой дон Хавьер решил поменять линию поведения. Но это уже мелочи, если уж все получалось так легко.
- Но вам уж придется тогда самому покаяться в ней перед доном Салвадором. Как вы представите все донье Фабии, ваше дело.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят

- У меня очень широкие полномочия, но я оставляю это дело в ваших руках, - честно признался дон Мануэль.
Вообще он не знал, что именно думала там Лукреция Борджиа.
И подозревал, что и она сама не до конца это понимает.
Но себя видел в этой истории тенью, которая, может, кое-что решает, но не выступает открыто.
А не вестником, чье прибытие слышно издалека и каждому.
Вмешиваться в чужие семейные сцены... Господи, спаси от такого. В жизни вполне хватает личных. Тут справятся без него. Дон Хавьер уже не отважится пойти на попятный, ведь он, Мануэль Гонсалес, уже слишком много знает.
Вероятно, будет сложный разговор с криками и воплями. Возможно, даже семейной дракой.
- Я передам ее светлости уже сегодня же, что остался очень доволен визитом. И что вы нашли все бумаги, на существование которых мы все так надеялись... Единственное, насколько я знаю эту семью, дон Хавьер, лучше сообщать новости всем сразу. Так вы избежите двусмысленностей и лишнего давления.
Последнее Мануэль сказал уже поднимаясь и как бы походя.
Чтобы не вышло, будто он вздумал учить поверенного.
Дело можно было счесть завершенным.
Оно оказалось не таким сложным, как он опасался.

Подпись автора

Испанский гранд
Благородные люди все помнят