Оливьеро Карафа, епископ Кавы, кардинал-епископ Альбано и Сабины, архиепископ Неаполя и один из двадцати трех кардиналов коллегии, третий день обретающихся в Ватикане под замком, взглянул на вложенный ему в руки листок и бесстрастно про себя прочитал те несколько строк, что были на нем написаны. В своей жизни его преосвященству удалось довольно долго и удачно  занимать одновременно пост архиепископа и адмирала, преуспевая на обоих поприщах. Возможно, сейчас, поднимая глаза на остальных собравшихся, замерших в немом ожидании, он вспоминал турецкие корабли, вознамерившиеся захватить Смирну. По крайней мере, если да, то его сложно бы было упрекнуть в неудачности сравнения. Ему было шестьдесят два года и, хотя он и был крепок и здоров и намеревался пережить большую часть коллегии, он наверняка понимал, что такой же шанс, как на сегодняшних выборах, он уже может никогда не получить.
В Сикстинской капелле, впервые видящей выборы понтифика, пахло свежим деревом и краской. К сводам, которых еще не коснулась кисть Микеланджело, поднимать глаза было пока не за чем. Впрочем, у находящихся в капелле двадцати трех человек в красном облачении вряд ли бы возникло сейчас такое намерение, потому что их желания скорее принадлежали земному, чем небесному.
Именно кардиналу Карафа было поручено объявить результаты первого голосования.

- Кардинал Карафа - девять голосов, - таким же бесстрастным, как его лицо, голосом начал кардинал. - Кардинал делла Ровере - пять голосов. Кардинал Сфорца - четыре голоса. Кардинал Борджиа - четыре голоса. Кардинал Орсини - один голос. Никто не набрал необходимого большинства.

Один голос - его собственный голос.
Кардинал Орсини стиснул зубы, оставаться спокойным в такой ситуации казалось невозможным. Джованни Баттиста не смотрел по сторонам и делал вид, что не замечает кидаемых исподтишка взглядов, он в равной степени не желал видеть как злорадства, так и сочувствия.

Один голос - какая насмешка!
Никто, ни один из, не отдал свой голос за представителя одной из старейших фамилий Италии.
И сразу девятеро предпочло всем остальным Оливьеро Карафа. Нет, не девять, на одного меньше, но неужели эти восемь человек считают, что проявленная в сражениях доблесть может служить основанием для увенчания головы папской тиарой?
Кардинал делла Ровере - пять голосов, посчитаем уж и голос самого Джулиано. Вот кто амбициозен сверх всякой меры и будет рыть зубами землю, чтобы повторить путь Сикста IV. При Франческо делла Ровере непотизм достиг своей вершины и вполне возможно, что его племянник превзойдет в этом своего дядю.
Кардинал Сфорца, кардинал Борджиа. По четыре голоса. Один из знатной итальянской семьи, другой - темная каталанская лошадка. Кто бы мог подумать, что они наберут одинаковое количество? И все же каждый из них может быть доволен; первый был достаточно молод, чтобы надеяться, что это не последний его Конклав, второй же, втайне ненавидимый многими уже за то, откуда он родом, мог бы и вовсе ни на что не рассчитывать.

У Орсини было чувство, будто его обокрали. В некотором роде так оно и было.
Он преклонил колени перед алтарем - будь он проклят, если покажет глубину своего разочарования, и обратился к Богу - не с упреками, хотя упрекнуть было в чем, и даже не с вопросами, пусть спросить и хотелось. Погруженный в себя, Орсини не сразу обратил внимания на опустившегося рядом с ним Родриго Борджиа.
- Если наш Оливьеро будет столь же удачлив здесь, как когда-то у Смирны, то завтра-послезавтра римляне увидят белый дым, - отозвался Баттиста вполголоса.
Вроде бы ничего такого и не сказал, и тон был самый что ни на есть ровный, а постарался дать понять, что лично его уж точно не обрадует стремительное возвышение первого кардинала из рода Карафа.

Отредактировано кардинал Орсини (24-02-2016 15:49:17)

Подпись автора

Анкета персонажа
Опьяненные властью опохмеляются кровью

"Вот оно как"... Не ответил ли Всевышний на незаданный вопрос? В любом случае, Орсини не собирался пренебрегать ничем.
- Убедить можно любого, - отозвался с самым философским видом, - нужно только знать, как и чем убеждать. Кардинал Карафа проявил себя хорошим стратегом и неплохим тактиком, - улыбка едва коснулась тонких губ. - В сражениях, - произнес после довольно продолжительно паузы и тем же тоном, каким обыватели размышляют, будет ли сегодня дождь, добавил. -  Возможно, у него есть своей секрет.

О том, что между двумя молящимися идет диалог, мог догадаться только очень внимательный человек. Оба они не сводили глаз с распятия, и в то самое время, когда говорил Родриго Борджиа, шевелились и губы Джованни Орсини. Беззвучно, разумеется.

Отредактировано кардинал Орсини (24-02-2016 17:39:04)

Подпись автора

Анкета персонажа
Опьяненные властью опохмеляются кровью

Орсини задумался - кардинал Борджиа недвусмысленно привлекал его в лагерь своих сторонников. Надежда на то, что папская тиара достанется Джованни Баттисте, в иллюзорности своей стала больше похожей на мечту, а четыре голоса - больше чем один. С другой стороны, Карафа обзавелся уже достаточным количеством союзников и скорее всего выиграет именно он. Правда от лидирующего Оливьеро и благодарность может стать неизмеримо меньше, чем от того, кто только вступил на путь подкупа. Неважно в чем выражается "утешение", хотя бы с самим собой нужно называть вещи своими именами.

Карафа, делла Ровере, Сфорца, Борджиа. Остальных можно не принимать в расчет. Те, кто не проголосовал за самого себя, сделали свой выбор в пользу кого-то из этой четверки. Кто и чем их прельстили?
- Те, кто идет по зову своих убеждений, не нуждаются в утешении, - Орсини перекрестился. - а вот остальные могут услышать брата во Христе.
Он тяжело вздохнул:
- Взять хотя бы меня. Бог указал мне на мою гордыню, теперь я и сам стою на распутье.

Карафа... Кардинал, завоевавший себе имя не только молитвами. В тени такого будет ох как непросто.
Делла Ровере... Не по знатности амбициозный, этот может стать вторым Сикстом. А голодный всегда откусывает больше, чем сытый.
Сфорца... Он достаточно молод. Доживет ли сам Орсини до следующего Конклава?
Борджиа... Алчный и жаждущий власти, он все-таки остается чужаком. Без поддержки со стороны такому будет сложно в Риме.

Направь меня, Господи, на правильный путь!

Отредактировано кардинал Орсини (25-02-2016 11:03:54)

Подпись автора

Анкета персонажа
Опьяненные властью опохмеляются кровью

Тонкие губы Орсини сами собой сложились в улыбку, неожиданную для того, кто только что получил ощутимый щелчок по носу. Родриго Борджиа перестал говорить о вещах отвлеченных и перешел прямо к делу, добавив тем самым на чашу весов еще один камень в свою пользу.

Карафа... Сфорца... Борджиа.
И уже однозначно не делла Ровере; оголодалый волк - слишком опасный хищник, чтобы своими руками открывать ему дверь в овчарню.

- Некоторые из наших братьев могут быть подвержены греху упрямства, - Джованни вздохнул с искренним сожалением. - Не каждый сможет прислушаться к голосу разума... без должных на то оснований. Как лицо духовное, я бы мог попытаться внушить тем, кто колеблется, богоугодные мысли, но раз уж я отринул грех гордыни, то ясно вижу, как нелегко это будет. Могут понадобится весомые доводы... кгхм... весьма весомые.

Отредактировано кардинал Орсини (25-02-2016 13:36:43)

Подпись автора

Анкета персонажа
Опьяненные властью опохмеляются кровью

Орсини склонил голову, давая понять, что слова достигли его ушей, и при этом скрывая гримасу при одном только имени своего врага.
- Я смогу это проверить только одним способом, - ответил он, едва шевеля губами.
Родриго Борджиа оказался еще щедрее, чем можно было представить. Монтичелли и Сориано - два лакомых кусочка ко всему прочему. Вряд ли кто из претендентов предложит больше. И хорошо, что каталан понимает, без чьей поддержки ему будет сложно. Возможно, пока на словах, но если все пойдет так, как Борджиа надеется, ему придется в этом убедиться.
Тут было о чем подумать, хотя по-настоящему Джованни Баттиста уже принял решение и, поднимаясь с колен, прошептал:
- Бог простил мне мой грех и послал мне ответ на мои молитвы. Надеюсь, мой брат во Христе, в скором времени он услышит и ваши.

Отредактировано кардинал Орсини (25-02-2016 16:44:05)

Подпись автора

Анкета персонажа
Опьяненные властью опохмеляются кровью

Результаты голосования одновременно и понравились и не понравились кардиналу делла Ровере. Не понравились, потому что не сильно обнадеживали, что удастся самому занять святой престол. Пять голосов - это было слишком мало. Понравились тем, что ему все-таки удалось, хоть и на один голос, но обогнать кардинала Борджиа, бывшего уже давно его главным противником и злым гением. Джулиано ненавидел его, как только можно ненавидеть пришлого выскочку, который пришел никем, но сумел закрепиться на той территории, где сам ты планировал расширить влияние свое и своей семьи. Результаты понравились еще и потому, что пока первым был кардинал Карафа. Джулиано понимал, что для многих неаполитанец является приемлемым, потому что его не любят на родине - сам король неаполитанский враждебно настроен к Карафе - а значит, тем благодарнее он будет за обретение своего места в Риме. Теперь, когда голоса разделились, во время второго голосования будут больше голосовать за тех, кому отдано большинство в первом. И Карафа получит еще больше, но и у него, делла Ровере, есть еще шансы. Небольшие, но есть.
Джулиано видел коленопреклоненных Орсини и Борджиа и, хотя и не слышал разговора и даже того, что он вообще был, испытал понятное беспокойство. В разговоре Борджиа с Богом он бы не увидел ничего для себя опасного, а вот с остальными все было не так ясно. Кардиналу делла Ровере и самому бы не мешало преклонить теперь колени перед распятием, но на душе было слишком мятежно, и следовало ее облегчить прежде чем обратиться к молитве.
- Кардинал Орсини, - улучив момент, он задержал того, кто только что был собеседником Борджиа. - Надеюсь, вы не настолько огорчены голосованием, чтобы сделать ошибку?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Кардинал Карафа, безусловно, человек достойный, - с легкой улыбкой ответил делла Ровере.
Он склонил голову, демонстрируя, что является человеком смиренным и готов принять дальнейшее развитие событий таким, каким оно будет.
Джулиано прекрасно помнил выборы восьмилетней давности, когда понтификом стал Иннокентий VIII. Он победил, несмотря на щедрые подарки Родриго Борджиа, потому что кардинал делла Ровере отдал ему свой голос и смог убедить в том других кардиналов, чьим центром притяжения был клан Риарио и делла Ровере. Теперь, не желая оригинальничать, Джулиано хотел повторить тот же трюк, но убеждать тех, кто голосовал за него, было рано. Сначала следовало дождаться повторного голосования и, если оно покажет, что голоса, поданные за него, не увеличились числом, тогда можно и отдавать голос свой и голоса своих кардиналу Карафа.
Не оригинальничая в поиске новых путей, Джулиано не ждал и оригинальности от кардинала Борджиа. Наверняка, тот опять попытается купить голоса. В прошлый раз это не помогло Родриго, даст Бог, не поможет и в этотй.
- Если кардинал Карафа станет следующим понтификом, то моя душа со смирением примет этот божественный выбор, - мрачная решимость на лице делла Ровере давала понять, что смирение он на все подряд не тратит и не любой выбор с ним же встретит. - Кардинал Карафа происходит из древнего неаполитанского рода, владения которого древнее, чем у арагонской династии. Ему не надо приводить с собой свору жадных до владений родственников и устраивать им должности, чтобы задержаться в Италии.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Джулиано уловил в собеседнике ожидание, но не воспринял его как приглашение к разговору о предложениях. Для него еще не наступило время переговоров настоящих, он ждал очередного голосования. Пока же он только испытывал смутное беспокойство от того, что видел разговаривающими кардинала Борджиа и кардинала Орсини. Он недооценил наглость своего вечного соперника, вознамерившегося сделать Джованни-Баттиста своим посланником. Самое большее, до чего мог догадаться делла Ровере - что кардинал Борджиа попытался уговорить Орсини отдать свой голос. Как первый ход это было бы понятным, ведь кардинал Орсини только что потерял надежду на папскую тиару. Сам делла Ровере тоже рассчитывал на этот голос, но пока слишком осторожничал и обходился общими словами.
- Все в руках Божьих, - подтвердил он.  Но дела творятся руками человеческими. Вы же не хотите, чтобы то, что хотим сотворить мы, послужило нам жестоким уроком?  Лучше бы наше творение послужило на пользу матери нашей церкви. Вы ведь тоже так думаете, кардинал Орсини?
Задав вопрос, который собеседник имел полное право счесть риторическим, Джулиано поклонился, давая понять, что беседу можно завершить, потому что то, для чего он начал ее, уже было произнесено.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия