Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Fila vitae » Подозрительность порождает призраки. Действие X. Сирокко
Неаполитанское королевство. Л'Аквила.
Середина августа 1494 года. Сразу после предыдущего эпизода.
* Сирокко - ветер, приходящий в Италию из пустыней Африки. Приносит с собой пыль и плохо воздействует на здоровье человека. Бытуют легенды, что когда-то преступления, совершенные во время сирокко, прощались.
Отредактировано Джемма Фарина (27-10-2015 20:35:08)
Тонио никогда бы в том не признался, но от того, что есть возможность отложить неприятный разговор, ему стало легче. Он не задумывался о причинах, предполагая, что Джеммой тоже движет желание отсрочить объяснение. А там, может, судьба решит за них и подарит им еще только их и ничье больше время. Так-то оно так, беременность действительно все осложнила и все же Антонио к собственному изумлению понял, что он на самом деле хочет, чтобы ребенок, их с Джеммой ребенок, родился.
- Никто не увидит, кроме меня, - как зачарованный повторил он за любовницей и сложил ладони лодочкой, будто взвешивая в них ее потяжелевшие груди.
Мужчине сложнее скрыть возбуждение, а он и не скрывал. Да, они не могут сейчас быть в полной мере вместе, но кое-что сделать все-таки можно. Не давая Джемме подняться, он не без труда развернул стул лицом к себе.
- Дотронься до меня, - простонал и от легкого прикосновения ее руки едва не зарычал.
Почему-то то, что происходило сейчас, казалось более порочным, чем библейская близость, и это кружило голову. Через материю он чувствовал Джемму также четко, словно они были обнажены.
- Я больше не выдержу, - выдохнул и, опустившись на колени подле любовницы, зарылся лицом в ее юбку.
После вечера чтения Тереза чувствовала себя виноватой, и поэтому злилась на всех вокруг. На Серджио и Джемму, которые опять почти не разговаривали друг с другом, на Антонио, потому что если бы не его упрямство, ей бы вообще не пришлось затевать всю эту игру с книгой, на служанку, просто потому что была нерасторопна, и на Гильермо, потому что ему ничто не могло испортить аппетита и настроения. С домочадцами Тереза была сдержанно вежлива, со слугами - раздражительна, с братом - несправедлива. Вот и сегодня, увидев, что Джемма сразу после обеда ушла наверх, а Серджио даже не сделал никаких попыток задержать ее, Тереза почувствовала злость на весь мир.
Проводив мрачным взглядом невестку и скоро после нее вышедшего Антонио, Тереза как будто безучастно кивнула на просьбу своего старшего сына дать ему отдохнуть, и покинула комнату. Она отправилась на кухню, где с таким остервенением принялась чистить свежую рыбу, что чешуя летела вокруг со скоростью выпущенной из рогатки камня.
Терезе требовался повод, чтобы излить на окружающий мир свое разочарование, и им стал забредший на кухню Гильермо.
- Все ищешь, что съесть? - грубо прикрикнула она на брата. - Сколько уже можно? Только обед закончился.
Гильермо обиженно поджал губы, не права была сестра, ошибалась - не съесть, а перекусить, и не сейчас, а немного позже.
- Зачем ругаешься? Я ведь просто так зашел, - произнес с укоризной, потихоньку подбираясь к двери, и уже с безопасного расстояния посетовал. - Ты бы, Тереза, подумала - ходишь злющая, от тебя скоро не только я, а и сыновья, и слуги разбегутся. Серджио сделать шага не может, вот ему деваться и некуда, зато Антонио-то молодой и свободный, я видел, он из дома уходил. И ушел бы, если бы Джемма его не догнала. Не она бы, ушел бы, точно тебе говорю. Но второй-то раз может не получиться, как не прижимайся, а мужчина все-таки сильнее.
Он повернулся, чтобы ретироваться, но что-то в лице сестры его остановило.
- Ну ты это... не переживай... Никуда Тонио не денется, ты только с Джеммой поговори, чтобы в следующий раз крепче его держала... - и неожиданно расхрабрился. - Так я возьму хлебушка?
Отредактировано Гильермо Серра (02-11-2015 11:04:03)
- Что... что ты несешь? - нож, усыпанный чешуей, выпал из рук Терезы. - Ты о чем?
Когда брат только начал свою глубокомысленную речь об Антонио, она хотела его одернуть, чтобы он не нес чуши, но, выслушав все-таки до конца, оторопела. Гильермо был скорбен умом и часто говорил глупости, но никогда не лгал и не придумывал. Да, весьма странно соединял в своей речи несоотносимое, нес околесицу о причинах, фантазировал о том, что толкает людей на поступки, но не было ни разу, чтобы он говорил, что видел, о чем-то, чего не было в действительности. Так что правда, что Антонио куда-то шел. И что Джемма его догнала - тоже правда. А вот дальнейшее Терезе сильно не нравилось, потому что она не могла найти другое объяснение, которое ее бы устроило, а предложенное Гильермо было, конечно, полной чушью.
- Хлеб я тебе разрешу взять, - пообещала Тереза брату единственную плату, которая заставила бы его сосредоточиться. - Только ты мне скажи, как это Джемма задерживала Антонио. Со всеми подробностями скажи.
Отредактировано Тереза Серра (02-11-2015 15:32:54)
Довольный, что все легко так обернулось, Гильермо схватил из прикрытой холщовой салфеткой корзины булку, после чего воспользовавшись тем, что Тереза о чем-то задумалась, спрятал под рубаху и еще одну.
- Я на кухне у окна сидел, - начал он обстоятельно и замер испуганный, что сестра сразу поймет, что он делал на кухне.
Но Тереза вроде как и внимания не обратила, поэтому, приободренный, он продолжил.
- Смотрю, Антонио идет, да быстро так, словно убегает от чего-то. А потом вижу, Джемма за ним следом.
Теперь надо было как-то половчее перейти, почему сам он пошел за племянником, не говорить же сестре, что с ней встретиться побоялся. Гильермо хитро улыбнулся:
- Погода была хорошая, вот и я решил прогуляться. И совершенно случайно пошел туда же, куда и Тонио с Джеммой. Помнишь сгоревшую оливу? Вот там я их и увидел и сразу догадался, что не надо к ним сейчас подходить. У Джеммы и без меня хорошо получалось Антонио удержать. Нет, если бы племянничек расцепил ее руки, я бы, конечно, вмешался, но они долго стояли обнявшись... И без меня разобрались. А когда Антонио ее поцеловал, я понял, что дело совсем улажено. Я еще хотел Серджио сказать, чтобы брата образумил - нехорошо из дома убегать, только Серджио больно сердитый последние дни, я и не стал, - и подняв на Терезу глаза, с беспокойством спросил. - Я же правильно все сделал?
Отредактировано Гильермо Серра (02-11-2015 16:14:14)
- Ты? - Тереза со странным недоумением посмотрела на Гильермо. - Ты все очень правильно сделал. А теперь можешь взять еще пирог, но только, пожалуйста, съешь его около оливы. Ты понял?
Гильермо не надо было упрашивать, он бы и до Рима дошел пешком, если бы там ему посулили хороший стол за быструю ходьбу. Когда за ним закрылась дверь, Тереза обвела взглядом кухню, как бы спрашивая, почему при таких новостях все это остается на месте, а не проваливается в преисподнюю, а потом долго и тщательно отмывала от рыбьей чешуи руки.
Она знала, что наверху сейчас вдвоем находятся Джемма и Антонио. "Ничего, дождутся. Быстро не разбегутся", - с горечью говорила она сама себе, натирая руки лимоном. Удивляло ее сейчас больше одно: почему она ничего не заподозрила раньше? Так тщательно следила за отношениями Джеммы с Серджио, что на ее шашни с младшим братом просто уже не хватило сообразительности.
Наконец, закончив, Тереза направилась в комнату, служившую всем кабинетом. Делала она это очень осторожно. Сначала сняла туфли и тихо, едва ступая только по тем половицам, которые точно не скрипели, поднялась наверх и подошла к двери. За ней было тихо. Тереза спросила себя, готова ли она ко всему, что увидит, и с уверенностью ответила, что да. Тогда она обулась, по-прежнему не издав почти ни единого звука, и тогда только с грохотом распахнула дверь.
Положение, в котором она застала любовников, было, наверное, не самым возмутительным, но точно одним из самых однозначных. Антонио, стоящий на коленях, обнимал свою невестку, а та прижимала его голову к своей обнаженной груди.
- Ну что, похотливая... - в сердцах выругалась Тереза. - Как ты могла? Муж твой болен, так ты брата его принялась охаживать? Так под юбкой горит, что самой не затушить? Антонио, - голос Терезы сорвался на змеиный свист, - я жду тебя в твоей комнате. Немедленно.
Больше всего Терезе хотелось запустить чем-нибудь в Джемму, и лишь нежелание устраивать шум, который мог услышать Серджио, помешало ей это сделать.
От материнского крика Антонио сначала застыл, но быстро опомнился и, вскочив на ноги, закрыл Джемму собой. Сжимая кулаки, он встал напротив матери, а с языка так и рвались злые и язвительные слова. Вряд ли бы ему удалось сдержаться, но было достаточно короткого взгляда на потрясенное лицо любовницы, чтобы постараться не довести все до прилюдного скандала.
- По-моему, нас здесь было двое, - процедил и наигранным спокойствием добавил. - Я приду, но не раньше, чем помогу Джемме привести себя в порядок.
Поведи Тереза себя чуть иначе или набросься не на невестку, а на него, Тонио отреагировал бы себя иначе - раз виноват, то отвечу - сейчас же с видом, будто их в комнате больше никого нет, повернулся к закрывавшей обнаженную грудь Джемме.
- Сиди и жди меня здесь, - сказал негромко, но и не скрываясь.
Он нежно коснулся щеки любовницы и с непроницаемым лицом подошел к двери.
Отредактировано Антонио Гальярди (03-11-2015 16:21:18)
Внутри у Терезы все клокотало, в глазах было темно. Она едва ли могла думать и рассуждать, зато много чего хотела сказать своему младшему сыну. На невестку, притворявшуюся нежной женой и оказавшуюся всего лишь жадной до блуда девкой, Тереза даже не посмотрела.
Для нее все происходящее казалось сейчас ясным, как божий день. Джемма соблазнила Антонио, а он, поддавшись на доступность, за которой не надо далеко ходить, дал себя увлечь. Сейчас она ему покажет, что такое любовные шашни с женой брата. Теперь он уже не сможет отказать ей ни в чем.
- Господь свидетель, как мне стыдно, - с шипящим присвистом сказала Тереза, когда они с Антонио оказались одни в его комнате. - Да, мне стыдно, мне! - она ударила себя кулаком в грудь. - Мне, а не этой девке!
Сказано было с такой экспрессией, что Тереза мгновенно почувствовала, как силы покинули ее, и тяжело опустилась на стул. Теперь она была совсем ниже Антонио, что не умалило ее решимости и чувства своего превосходства над младшим сыном.
- А ты-то как же, сынок? Как хвостом поманила, так и отказаться не смог? Решил, что и хорошо, раз далеко ходить не надо? Я эти мысли загодя видела, поэтому и говорила, что жениться пора. Обзавестись семьей, чтобы из дому уходить не хотелось и в доме блуд разводить соблазна не было. Ну теперь тебе не отвертеться! Придется привести в дом жену и жить по-человечески, тогда... - в глазах у Терезы опять потемнело, но она все-таки произнесла это вслух. - Тогда Серджио ничего не узнает. А эту... ничего, ради твоего брата я прикушу язык, но жизни она не взвидит, это уж я тебе, как свекровь, обещаю.
Антонио вскипел. В гневе мало кто бывает справедлив, вот и он сейчас не думал о том, что совсем неудивительно, что матери стало ударом связь младшего сына с женой старшего, вместо того, чтобы хотя бы попытаться понять ужас Терезы, он слышал лишь оскорбления.
- Джемма - не девка, - выдохнул он. - Я не позволю так ее называть, и не дам тебе превратить ее жизнь в ад.
Его трясло, никогда еще он так открыто не противостоял матери. Из двух братьев Серджио в суждениях был куда более категоричен, Антонио же предпочитал не спорить попусту, но при этом поступал так, как считал для себя правильным.
- И, если тебе угодно знать, Джемма меня не заманивала, ты слишком плохо знаешь свою невестку, если смогла предположить такое.
Тонио вспомнил, как долго Джемма избегала оставаться в его обществе после той грозы.
- Если тебе станет от этого легче, то знай - все это началось с меня. И не потому, что рядом была только Джемма, - он замолчал и тихо признался. - Я люблю ее, мама. И она беременна от меня.
Отредактировано Антонио Гальярди (05-11-2015 17:35:49)
- Что? Что ты сказал? Это...
Если бывает рев вполголоса, то это был именно он. В другом месте Тереза заревела бы в полную мощь, не в малом количестве хранящуюся в ее не самом крупном теле, но сейчас помнила о том, что гнев не может быть громким, и поэтому сдержалась. От обрушившихся на нее новостей, она сжалась и съежилась, став как будто еще меньше и даже худее. Сейчас она чувствовала себя почти ребенком, который не хочет и не может принять что-то, что ему пытаются втолковать как непреложный факт взрослые, и поэтому топает ногами и кричит: "Нет, я так не хочу. Это не так. Этого нет!"
- Этого не может быть, не может!
Тереза вскочила со своего места и почти повисла на младшем сыне, умоляюще шепча:
- Это никакая не любовь, сынок. Ну откуда она вдруг? Тебе показалось. В твоей жизни наверняка не было еще ни одной порядочной женщины, не так ли? Вот ты и возомнил себе, что она лучше других. Но ведь это не так. Подумай, разве хорошая женщина согласится на связь со своим деверем? Вообще с кем-нибудь? Разве так она будет вести себя, если муж болен и немощен? Никогда. Она стойко перенесет все испытания и скорее зачахнет, чем станет падшей. Что с нее взять-то? Да и твой ли ребенок, ты подумай? Может, она понесла бог знает от кого, а потом тебя соблазнила, чтобы было на кого свалить? От такой ведь всего ожидать можно. А что все с тебя началось, так неправда это. Она хитрая просто, вот и обставила все так. А ты и не понял.
- Мама, прошу тебя! Ты же не знаешь, о чем говоришь.
От посеревшего лица матери Антонио стало тошно и стыдно, только следующие слова Терезы быстро избавили его от чувства вины. Он разжал вцепившиеся в него руки.
- Джемма... беременна... от меня, - произнес медленно, перед каждым словом набирая в легкие воздух. - И... я... не собираюсь... отказываться... от... своего... ребенка.
Антонио удалось освободиться и, опустившись на стул, на котором только что сидела Тереза, он сжал ладонями виски. До сих пор ему и в голову не приходило, что в случившемся многие увидят вину только Джеммы. Тонио криво усмехнулся - уговорив Адама надкусить яблоко, Ева оказала дурную услугу всем женщинам. В глазах свекрови невестка - соблазнительница, сын же не прав только в том, что поддался соблазну.
- Тебе придется поверить, - глухо произнес. - Потому что я не сомневаюсь в Джемме. Может, в моей жизни было не так уж много порядочных женщин, только для того, чтобы понять, что я у Джеммы был... вторым, большого опыта не надо.
Было неприятно обсуждать все это с матерью, поэтому Тонио не отрывал взгляда от пола.
- Ты злишься и ты имеешь на это право, когда я вспоминал о Серджио, то сам себя ненавидел. И все равно, мои чувства это не изменило, - признался с невеселой усмешкой. - Делай что хочешь, только не забывай - в том, что произошло, принимало участие двое. Я здесь, перед тобой и прошу лишь об одном - Джемму не трогай, - и не замечая, как потеплел его голос, добавил. - Ей теперь нельзя волноваться.
Отредактировано Антонио Гальярди (10-11-2015 15:33:29)
- Когда ты вспоминал о Серджио! - Тереза не выдержала, и из ее глаз потекли слезы. - Бесстыжий ты, Тонио. И как я тебя таким вырастила! Он вспоминал, подумать только! Надеюсь, ты не слишком часто терзал себя воспоминаниями?!
Кресло теперь было занято, и ей ничего не оставалось, как сесть на кровать. Ноги ее больше не держали, слезы лились потоком, и Терезе приходилось утирать их краем передника. Теперь она уже не угрожала, а только сетовала. Ей по-прежнему хотелось, чтобы все происходящее оказалось только сном, дурным и тяжелым, после которого можно проснуться, а самое плохое последствие - неприятное настроение на весь день. Но как бы ни было сильно чувство нереальности, а происходило все по-настоящему. И что теперь делать?
В другой раз она бы выгнала невестку с нагуленным ребенком, но как быть, если отец его - ее второй сын, который даже не думает отпираться? Что там отпираться, он даже и оправдываться не думает! И не жалеет!
- Не хочешь отказываться от ребенка? - сердито вернулась она к разговору, когда слезы чуть поубавили свой поток. - Только не забывай, что решать все будет Серджио. Джемма - его жена, а не твоя, - прозвучало с нехорошим удовольствием. - И если Серджио решит ее выгнать, то так тому и быть. И вернется она к родителям, да еще с придатком, которому никто рад не будет. Когда дочь из семьи отдают, то меньше всего хотят видеть ее обратно с приплодом, но без приданого и вдовьей доли, уж поверь мне.
Что и говорить, такое Терезе бы понравилось. Джемма уйдет. Серджио потоскует, но успокоится. Антонио все-таки женится. Куда денется? Как известно, чего глаза не видят, о том и сердце не печалится. А мужчине одному не нравится. Вот и этот фокус Антонио - лучшее тому доказательство.
Антонио словно рвало на части: ему было до боли жаль плачущую мать, он с зубовным скрежетом представлял объяснение с братом, знал, какие по округе пойдут слухи и чем это грозит, и все равно - если бы ему предложили явить чудо и вернуть все на три месяца назад, он бы не отказался от Джеммы. И теперь у него появилась еще одна причина.
- Я понимаю, как виноват перед Серджио, - внимательно изучая половицу, отозвался он. - И помню, чья Джемма жена, - произнесенные слова полоснули кинжалом и Антонио поднял голову.
Да, он все прекрасно помнит, только женщина принадлежит тому, чьего ребенка она носит. Ему не хотелось доставлять матери новые страдания и все же он жестко добавил:
- Ты все прекрасно придумала, но имей в виду, если Серджино выгонит ее прочь, вместе с ней уйду и я. Наш ребенок будет расти вне брака, но таких детей много и среди куда более высоких людей.
"А согласится ли на это Джемма?" - раздался в голове негромкий голос и Тонио скривился, как от зубной боли - не так уж он был в том уверен.
Отредактировано Антонио Гальярди (11-11-2015 16:15:19)
- Да, ваш ребенок будет точно расти вне брака, - с сарказмом согласилась Тереза.
Она долго плакала и жаловалась, утирая слезы и проклиная все и всех.
Решимость младшего сына ранила ее. Если бы Антонио был ей чужим, она бы, как женщина, оценила его умение быть ответственным перед доверившейся ему женщиной. Но как мать она, вопреки здравому смыслу, желала бы, чтобы он поступил трусовато, бесчестно и безответственно, лишь бы так, как хотелось ей. А нужно Терезе было одно: чтобы Джемма ушла из этого дома.
А вот ее ребенок...
Кто бы не был его отец, бабкой быть предстояло самой Терезе. Выплакав все слезы, она уже больше притворялась, чем рыдала по-настоящему. Знала, что Антонио не оставит ее такой, и теперь исподволь наблюдала за ним и уже размышляла. Наследник был нужен усадьбе. Пусть провалится его мать, но отец - ее, Терезы, и ее мужа сын. Непонятно, что будет с Серджио, а Антонио вздумал бунтовать. Уйдет он! Тереза была уверена, что надолго его не хватит, вернется. Поумнеет и никуда не денется, даже женится и детьми обзаведется. Но Джемма не сможет забрать с собой ребенка, ведь по закону он ребенок Серджио. Нельзя ее отпускать, пока не родит. Вот об этом Тереза и должна потолковать со старшим сыном. И никто больше другой.
- Вот что, Антонио, - строго сказала Тереза. - Серджио я скажу сама. Ни тебе, ни Джемме этого не доверю. Сама виновата, недосмотрела. Тебе это понятно? Если согласен, то иди. И... этой... скажи, чтобы молчала. Видеть ее не хочу.
Играя желваками, Тонио слушал сбивчивые причитания и не без труда удерживал себя на месте. Ему очень хотелось встать и попытаться утешить мать, но он знал - стоит ему сделать хотя бы шаг навстречу, Тереза сразу воспримет это как уступку, и все, что до сих пор было между ними сказано, пойдет по новому кругу. Поэтому, не шелохнувшись, он просто сидел и ждал, пока мать успокоится.
Всхлипы становились все реже, а затем Тереза и вовсе затихла. Но ненадолго. Справившись с собой, она вновь стала строгой и непоколебимой, такой, какой Антонио и привык ее видеть.
Что скрывать, от предложения матери с его души словно камень свалился; как ни пытался, Тонио так не смог придумать, как начать разговор с братом. Теперь он была даже рад, что их с Джеммой застали, он не сомневался, что только мать сумеет подобрать нужные слова, и с ней, невиновной и тоже пострадавшей, Серджио и поведет себя по-иному.
- Хорошо, - коротко согласился.
Ему хотелось добавить что-нибудь еще, но любое слово казалось фальшивым, поэтому от самых дверей добавив тихое "спасибо" он просто вышел из комнаты.
Путь до кабинета он едва не пробежал. Он оставил Джемму в том состоянии, когда не прислушиваются к голосу разума, потому можно было ожидать чего угодно - она могла пойти к Серджио, могла упасть в обморок, наконец, она могла просто уйти. Антонио с размаху распахнул дверь и облегченно прислонился к стене – чем бы ни руководствовалась Джемма, но она его дождалась.
Отредактировано Антонио Гальярди (12-11-2015 13:43:01)
Джемма никуда не ушла, она ждала Антонио и гадала, придет ли он, и если да, то каким? Перед ее глазами проносились картины одна хуже другой. Что Терезе удалось надавить на младшего сына, и он полностью подчинился ее желанию. После разговора тогда он просто пройдет мимо этой двери, может быть, даже вообще никогда больше не будет разговаривать с ней. И тогда вся его решимость и нежность были всего лишь мимолетной фантазией, за которой ничего не было. И тогда явится Тереза...
Неужели это возможно? Джемма, сжавшись в кресле, наклонилась вперед и коснулась лбом холодной глади стола. Как ужасно, что Тереза застала их сейчас! Они могли бы тайно встречаться еще несколько месяцев. У нее было бы время чувствовать себя желанной женщиной. По-настоящему желанной. Их бы баюкала их общая тайна.
И как хорошо, что так получилось. Она узнает, какой Антонио на самом деле, прямо сейчас, а не потом, когда бы уже поверила ему безвозвратно.
Не то чтобы Джемма сомневалась в любовнике и его искренности, просто, испуганная, опасалась худшего.
Но дверь скрипнула и вошел Антонио.
Сколько она так просидела, не шелохнувшись? Джемма не могла ответить.
- Ты? - она подняла голову и посмотрела на любовника, как будто не узнавая его, и потом слабо улыбнулась. - Я боялась, что ты не придешь. Что она сказала?
- А куда бы я делся? - несказанно удивился Антонио и, тщательно прикрыв за собой дверь, подошел к Джемме и передвинул свой стул так, чтобы они бок о бок.
Раньше он никогда не видел у Джеммы такого взгляда: ни когда принесли окровавленного Серджио, ни когда лекарь с прискорбием сообщил, что хозяин усадьбы останется калекой... Невестка всегда держалась собранно, самим своим видом внушая надежду на лучший исход, сейчас же на него смотрела испуганная и нуждающаяся в поддержке женщина.
- Ну что мать могла сказать? Если пропустить проклятия и причитания, то считай что ничего, - грустно усмехнулся он на вопрос. - Согласись, странно было бы ждать от нее понимания.
Тонио взял Джемму за безжизненно лежащую на столе руку.
- Она предупредила, что сама поговорит с Серджио, и, пожалуй, это не такая уж дурная мысль, но тебе лучше пока не показываться ей на глаза.
Плохо было то, что Джемма не успела собрать вещи, но отправить ее к спальню к мужу Тонио не мог.
- Мы будем с тобой вместе. Что бы не случилось, чем бы не закончилось, знай, я не брошу тебя, - произнес без улыбки и осторожно сжал ладонь любовницы.
Признание рвалось наружу, но, сам не зная почему, Антонио и сейчас не произнес все объясняющих слов.
Отредактировано Антонио Гальярди (13-11-2015 11:49:22)
- Ты рассказал ей все? - скорее не спрашивала, а утверждала Джемма. - Представляю, в каком она бешенстве.
Вот так получилось, что у нее не будет отсрочки. Она могла бы насладиться временем, когда Антонио окружил бы ее нежностью, она бы с радостью носила ребенка, была с ним близка, и никто бы не держал на нее зла. Конечно, это было бы невозможно, беспокойство о будущем и угрызения совести мешали бы ей, но теперь Джемме казалось, что все было бы, как в раю.
Но теперь она знала, что может рассчитывать на Антонио, и это открытие стоило других удовольствий.
И Джемма была благодарна ему: не как другу, а как любовнику. Той благодарностью, что может сблизить.
Она ответно пожала руку Антонио и, придвинувшись ближе, прижалась к нему.
- Антонио, милый, - прошептала она, обвивая руками его шею.
Эпизод завершен
Вы здесь » Яд и кинжал » Fila vitae » Подозрительность порождает призраки. Действие X. Сирокко
