Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Fila vitae » Подозрительность порождает призраки. Действие X. Сирокко
Неаполитанское королевство. Л'Аквила.
Середина августа 1494 года. Сразу после предыдущего эпизода.
* Сирокко - ветер, приходящий в Италию из пустыней Африки. Приносит с собой пыль и плохо воздействует на здоровье человека. Бытуют легенды, что когда-то преступления, совершенные во время сирокко, прощались.
Отредактировано Джемма Фарина (27-10-2015 20:35:08)
Когда Серджио сказал, что хочет остаться один, Джемма не стала настаивать на том, чтобы остаться. Она вышла из их комнаты с тяжелым сердцем, но в этот раз не чувствуя за собой никакой вины. И что она могла сделать? Можно заставить себя находиться у постели больного безотлучно, можно исполнять любой его каприз, можно даже делать вид, что ты счастлива, но как заставить себя позволить ему доставить тебе удовольствие, которое тебе не нужно? Есть хоть один человек, которому под силу такой подвиг? Ей было жаль, что так получилось. Она бы многое отдала за то, чтобы сегодняшний вечер был совсем другим, но не в ее это было власти.
Она поднялась на второй этаж и вошла в комнату, служившую когда-то ее мужу кабинетом. Теперь здесь обычно сидели над книгами она и Антонио, но сейчас комната была пуста. Подойдя к окну, Джемма увидела удаляющегося от дома деверя.
Два месяца в ее жизни царила полная гармония. Она боялась в том признаться, уверяя себя, что чувствует тяжесть совершаемого, но все равно была спокойна, весела и почти счастлива. Увы, каждому бы было понятно, что царить такое равновесие долго не может. И сегодня оно ушло навсегда. О Серджио Джемма думала сейчас мало, гораздо больше ее занимало то, что она поняла про себя. Увы, со своим открытием она не могла пойти к матери или свекрови, как сделала бы в другом случае, да и к любой другой женщине, которая жила недалеко, и справляться ей пока приходилось самостоятельно. До сегодняшнего дня Джемма гнала всякие мысли о последствиях своей связи, и, возможно, у нее бы получалось это еще некоторое время, пока изменившееся состояние не заявило бы о себе громче, но вечер чтения оказался тем будоражащим событием, после которого приходится во многом себе признаться. "Мужчина должен заботиться о женщине и рожденных ею детях", - вспоминала она слова Альберти. Ничего неожиданного в них не было, но слово сказанное - больше, чем обретающееся на задворках сознания.
- Я должна поговорить с Антонио, - приняла Джемма единственно возможное решение.
Она не знала, куда он пошел, но решила поверить догадке, что он сейчас у того самого дерева, что раскололось надвое во время грозы. "Если он там, то все будет хорошо", - загадала Джемма и выскользнула из дома. Никто не встретился ей по пути, только Гильермо спросил, остались ли с обеда пироги.
Она шла, и чем короче становился путь, тем сильнее было ее волнение. Впереди маячил поворот, за которым уже можно было увидеть погибшую оливу. Задержавшись, она долго не могла сделать шага перед тем, как посмотреть вперед, а когда, наконец, решилась, то увидела силуэт Антонио. Сразу стало легче, как будто уже все было решено. Она прибавила шаг.
- Вот ты где, - кивнула она любовнику и в волнении сцепила дрожащие руки. - Я тебя искала.
Не обращая внимания на сконфуженный вид матери, Антонио проводил ее до комнаты и, сделав вид, что не заметил ее явное желание продолжить разговор, оставил ее на пороге. Он был зол, он был смущен, он чувствовал себя чертовски виноватым. Стены дома давили на плечи и, чтобы не сорваться на ком-нибудь, совсем не причастным к его дурному настроению, Тонио решил, что самое время немного прогуляться. Он задумчиво брел по дороге и, только подойдя к почерневшему стволу - тому, что осталось от погибшей оливы, понял, куда именно он шел.
Он пришел к самому началу. А где есть начало, там должен быть и конец. Серджио несчастен, а что будет с ним, когда он все узнает? Тонио ударил кулаком по мертвому дереву - нет, он не сможет добровольно отказаться от Джеммы. Еще и мать со своим настойчивым желанием сделать из младшего сына хозяина усадьбы... И ведь не объяснишь ей, что не видит он здесь иной хозяйки, кроме Джеммы, не может представить себе, что напротив него будет сидеть чужая женщина, а Джемма... а Джемма останется навечно прикованной к Серджио. Антонио скривился - но ведь на самом деле рано или поздно ему придется жениться, и что тогда будет? Превратится ли их треугольник в квадрат или его брак прервет все, что есть между ним и невесткой?
Он задумался и не слышал, как подошла Джемма, только когда раздались ее слова, поднял голову.
- Ты? Разве ты не с Серджио? - невольно вырвалось и, скрывая неловкость, Тонио улыбнулся. - Как видишь, ты меня нашла.
Он с тревогой взглянул в лицо любовницы.
- Но почему ты здесь? Только не говори мне, что Серджио опять впал в ярость.
Отредактировано Антонио Гальярди (28-10-2015 10:53:09)
- Да, Серджио впал в ярость. Сначала. Но я не пришла жаловаться.
Джемма резко замолчала. Понимала ли она, что сейчас решится все? Что от того, что скажет теперь Антонио, будет зависеть ее жизнь дальше? Последние два месяца, пока она была женой Серджио и любовницей Антонио, Джемма жила хозяйкой положения, когда все во многом зависели от ее решений и желаний. И вот все изменилось, и теперь она была уязвимой, как никогда. Будет ли кому ее защитить? Или ей придется теперь искать место, где она будет в безопасности? Придется ли ей вернуться к родителям? Или что-нибудь хуже?
Она не могла все это четко сказать себе, потому что слишком волновалась, но все-таки знала, поэтому и дрожали у нее руки и так страшно было сказать самое главное. И как сказать?
- Антонио, я хотела сказать... То, о чем так мечтает Тереза, уже случилось. Правда, вряд ли она хотела, чтобы случилось так, - Джемма кашлянула, понимая, что выбрала слишком витиеватый путь объяснения, и обняла руками живот. - Это никому не понравится, но... Антонио, если уж Провидение дало его нам, то... пусть он родится.
Сначала Антонио не понял ничего из сказанного невесткой; разумеется, он знал, как получаются дети, только почему-то не задумывался, что это может касаться и его с Джеммой. Вот не задумывался и все тут.
- Ты хочешь сказать, что беременна? - для уверенности переспросил он и, измазав сажей рукав, прислонился к дереву.
Он не знал, что сказать. У Джеммы было время подумать и что-то решить, у него же такой возможности не было. И был еще один момент, который следовало полностью прояснить.
- Джемма, мне нужно задать тебе один вопрос, только я хочу, чтобы ты понимала, в нем нет ничего обидного для тебя, нет и праздного любопытства. Я не спрашивал никогда, но теперь... Скажи мне, есть хоть малейший шанс, что отцом ребенка может оказаться Серджио?
- Серджио? - на лице Джеммы отразилось неподдельное изумление. - Это невозможно. Неужели ты ду...
Она вовремя сдержалась, чтобы не сказать "неужели ты думаешь, что у нас бы что-нибудь с тобой было, если бы мы с Серджио были близки?". Да, именно этому она и удивилась, а не тому, что Антонио не знает всех тонкостей ее с Серджио жизни. Но она, к чести ее, осеклась. Кем был для нее Антонио? Деверем, которого она любила, как сестра. И мужчиной, в котором она любила его желание. Это было непохоже на то, что Джемма чувствовала к Серджио, где все сливалось вместе. Антонио всегда как будто двоился, состоял из двух отдельных людей. Первый ей был нужен всегда, а второй только потому что Серджио был немощен. У Джеммы не было времени рассуждать, но она все-таки успела понять, что рвущиеся с губ слова произносить нельзя. Перед ней единственный мужчина, который может о ней позаботится. Она бы отдала все на свете, чтобы он был другим, чтобы ждать ответа и защиты от другого, но все сложилось без ее желания.
- Да, невозможно. Таких чудес не бывает.
Отредактировано Джемма Фарина (28-10-2015 11:23:59)
- Я понял.
Антонио был слишком ошарашен, чтобы догадаться об оговорке. Только что он думал, что произойдет, если... когда он все-таки женится, но жизнь преподнесла новый сюрприз.
- Я не спрашиваю, уверена ли ты. Если бы ты не была уверена, ты бы с этим ко мне не пришла, - произнес он утвердительно и все же в словах слышался невольный вопрос. - Само собой, ребенок останется, нам только нужно решить, что мы будем делать дальше.
Только сейчас Тонио понял, что так и стоит на отдалении. Он сделал шаг вперед и прижал Джемму к себе. Теперь он обнимал не просто невестку, не просто любовницу, а мать его будущего ребенка. Внутри кольнуло - а ведь для всех это будет ребенок Серджио, и именно в этот момент Антонио почувствовал, что не готов стать дядей собственному сыну. Подобно многим, он не сомневался, что родится мальчик.
- Как ты думаешь, сколько? Сколько уже?
Вопрос не был праздным - ему придется как-то взять на себя разговор с Терезой, а о том, что объяснять все Серджио, и думать было страшно. Брат никогда не простит предательства. И во многом будет в том прав.
Отредактировано Антонио Гальярди (28-10-2015 11:44:18)
- Антонио, я не знаю. Я ничего не знаю, и мне не у кого спросить.
На глаза Джеммы навернулись слезы. Мужчина, на которого она рассчитывала, не отвернулся от нее. Можно ли было ожидать более желанных от него слов? И он обнял ее, прижимая к себе так, как должен обнимать и прижимать муж, благодаря жену за будущего ребенка. И все-таки Джемма, прижавшись виском к груди Антонио, чувствуя, как трутся о ее щеку завязки дублета и вдыхая его такой знакомый и будоражащий запах, плакала, всей душой и всем телом чувствуя протест. Выплакав слезы, она успокоилась и прижалась к Антонио еще сильнее. Как бы то ни было, но если бы не он, у нее бы не было ребенка, и она так бы и оставалась пустоцветной, не знающей радости материнства. Муж должен защитить свою жену, но теперь мужем становился тот, кто мог защитить.
- Но никак не раньше нашего первого раза. Есть еще время, чтобы никто не заметил. Но как быть с Серджио, когда он узнает? Я боюсь тогда оставаться с ним рядом.
Отредактировано Джемма Фарина (28-10-2015 11:50:02)
- Это я понимаю, - улыбнулся он в ее затылок.
В том, что у Джеммы никого больше не было, он никогда и не сомневался, и даже был немного удивлен, что она решила это подчеркнуть.
- Значит, самое большее - два месяца, - подытожил он и задумался.
Сколько у них есть времени для решающего разговора? И, главное, о чем говорить? Вернее, самая важная новость сомнений не вызывала, но вот как ее преподнести?
- Давай сделаем так, - медленно начал он; нет, Антонио не подбирал подходящих слов, он просто думал вслух. - Мы не будем пороть горячку, я не большой знаток в женских делах, но слышал, что иногда... хм... все оказывается не так, как кажется. Но и тянуть не будем тоже. Подождем неделю-другую, а потом... а потом я переговорю с матерью. Мне кажется, что в данной ситуации так будет лучше, чем сразу идти к Серджио.
Он выпустил Джемму и, взяв ее за плечи, чуть отодвинул от себя - так было удобнее смотреть ей в лицо.
- В любом случае, тебе не придется с ним разговаривать. Предоставь это мне.
Отредактировано Антонио Гальярди (28-10-2015 12:00:25)
- С Терезой? - испуганно воскликнула Джемма. - Нет, пожалуйста, не надо! Она не примет и не поймет... Пожалуйста, сначала надо, чтобы узнал Серджио. И это я должна говорить с ним.
Джемма не кокетничала сейчас и не лукавила. Она была уверена, что сбежать, оставив Серджио выслушивать неприятную правду от Антонио, - это жестоко и несправедливо по отношению к мужу. Он не должен ничего узнавать от любовника. Только она должна все ему рассказать.
И было еще кое-что удивительное. Джемма слушала Антонио и понимала, что не ожидала того, что он будет в разговоре таким. Новость была для него полной неожиданностью, у него не было времени подумать, убедить себя. Она надеялась на то, что он не отступится от нее, но не ожидала, что он настолько будет с ней.
- Антонио, - голос Джеммы был чуть удивленным. - Мне кажется, что ты... рад.
- Нет, - неожиданно жестко отозвался Антонио. - Ты не будешь говорить с Серджио. Об этом не может быть и речи.
Какой старший Гальярди в гневе, было известно всем домочадцам, и при одной мысли о том, что он скажет и, тем более, сделает принесший такую новость жене, Тонио становилось жутко.
- Само собой, тебе придется объяснится с ним, но потом, когда он будет уже подготовлен.
Тон не допускал возражений, сейчас Антонио защищал свою женщину. Вот только он и не был уверен в том, что так уж рад известию. Он не был и не рад, но до конца разобраться в своих ощущениях сразу не мог.
- Я не знаю, - честно признался он. - Прости, на самом деле не знаю. Меня словно кидает из стороны в сторону. Но в чем я точно уверен, так это в том, что не хочу, чтобы мой сын носил имя Серджио, пусть даже оно у нас одно на двоих.
Отредактировано Антонио Гальярди (28-10-2015 12:16:10)
"Ну как же такое может быть?" - с почему-то материнской нежностью подумала про себя Джемма, но вслух повторять не стала. Антонио все хочет решить сам, и она не будет этому препятствовать.
- Давай сделаем, как ты говоришь. Ты поговоришь с Серджио, - согласилась Джемма, хотя в глубине души и не была уверена, что не постарается все сделать по-своему, вот только пока непонятно как.
Антонио перед ней теперь был другим. Или он всегда был таким, но на не замечала? Раньше она чувствовала над ним свою власть, теперь же он был сильнее и нужен ей. Ей захотелось снова увидеть его своим.
- Обними меня, - попросила Джемма. - И поцелуй так, как всегда целовал при встрече.
- Милая моя, - прошептал Антонио, сначала нежно, а затем с яростной настойчивостью прижимая Джемму к себе.
В этой объятии появилось нечто, чего не было раньше, какое-то удивительное ощущение причастности. До сих пор он обнимал чужую жену, сейчас же его руки ласкали его женщину.
- Нам лучше остановиться, иначе я за себя не ручаюсь, - прошептал он, чувствуя, что еще немного голос рассудка окончательно умолкнет. - Не беспокойся ни о чем.
Скрепя сердце, он отстранился.
- Я обязательно что-нибудь придумаю, - пообещал, сам толком не зная, что тут можно такого изобрести. - Ты иди домой, иначе тебя хватятся, и гони все дурные мысли.
Уже не страстно, а нежно поцеловав Джемму, он посмотрел ей в глаза. Сегодня все изменилось и на какой-то миг он подумал - почему бы и нет? - но понял, пока не время. Соблазн был велик, но как раньше он не говорил ей, что на самом деле он чувствует, так не признается и сейчас.
Отредактировано Антонио Гальярди (28-10-2015 12:36:40)
Джемма не почувствовала, что изменилось в объятьях Антонио, зато хорошо поняла, что не изменилось. Это был все тот же Антонио, загорающийся при ее появлении и чью страсть сложно потушить и исчерпать. Она объясняла это его пылкостью, не подозревая глубины чувства. Он был тем же, и Джемма была благодарна ему. Ее должна было насторожить легкость, с которой он принял новость. Да, он не демонстрировал безумную радость и не благодарил ее за то, что она родит ему ребенка, но и то, как без малейшего сомнения он дал понять, что защитит ее, как не отшатнулся или даже не замкнулся в своем удивлении, должны были много сказать ей. Но Джемма сейчас была лишь женщиной, желающей защитить себя и своего нерожденного ребенка. Увиденного ей пока было достаточно, чтобы вздохнуть с облегчением и поблагодарить небо за то, что любовник не оставил ее один на один с последствиями страсти.
- Да, я пойду, - выдохнула Джемма, с радостью понимая, что теперь сможет остаться одна.
Она шла к дому, не оглядываясь, и с каждым шагом все сильнее чувствовала необъяснимое и такое неуместное счастье. Что бы там ни было, ей не придется больше плакать, что ей так никогда и не изведать того, что доступно другим женщинам. Джемма думала о многом, но в ее мыслях сейчас не было ни Серджио, ни Антонио.
Отредактировано Джемма Фарина (29-10-2015 01:47:33)
Единственным в семье, на кого трактат не произвел никакого впечатления, был старший брат Терезы Гильермо. Во многом потому, что он задремал задолго до начала второй главы, впрочем, даже если бы сон и не сморил его, вряд ли бы он услышал то, что услышали остальные. Физически здоровый и даже могучий, умом Гильермо не вышел и хотя настоящим дурачком его назвать было нельзя, большой разумности от него никто не ждал. Наивность, умиляющая в ребенке, во взрослом человеке вызывала недоумение и скрашивалась только явным добродушием Гильермо.
Правда, иногда именно благодаря незамутненному ничем сознанию он подмечал то, что для других не было видно, но редко когда его слова воспринимали всерьез.
Подремав под голос читающей Джеммы, Гильермо вновь почувствовал голод и, как только чтение окончилось, бегом отправился на кухню - там всегда находилось чем поживиться, главное, чтобы не было Терезы. Зная, что аппетит Гильермо не знает удержу, сестра тщательно следила, чтобы брат не переедал. Схватив с блюда испеченный утром хлеб, Гильермо с блаженным видом расположился у окна. Развлечение - так себе, но вместе с булкой очень даже неплохо.
С первым укусом он проводил взглядом широко шагающего, будто убегающего от кого-то Антонио, подбираясь к середине, проследил, где нашел дыру в изгороди дворовый пес, и слизал с губ последние крошки, когда из дома вышла Джемма. И тут ему послышался голос Терезы. С удивительной для тучного тела резвостью Гильермо вскочил с лавки и, не мудрствуя лукаво, пошел туда, куда отправилась жена Серджио. Джемма - добрая, если что, она защитит.
Только свято место оказалось занято. Теперь Гильермо стало понятно, от кого убегал Антонио. Серра заметил, что последние дни Тонио избегал матери - наверняка она что-нибудь опять удумала, вот и пришлось Тонио спасаться бегством и искать у кого-нибудь защиты. Иначе зачем ему так крепко прижимать к себе жену брата? Гильермо спрятался за углом сарая - ему было любопытно, что же такое случилось у младшего Гальярди, вот только ветер уносил слова разговора прочь и ничего подслушать не удалось. Зато обзор был - лучше лучшего. Гильермо было приятно, что не он один дрожит перед Терезой, вон как сестрица всех запугала! Коротко хохотнув, он дождался, чтобы сначала Джемма, а затем и Тонио ушли, и покинул свое убежище.
Отредактировано Гильермо Серра (29-10-2015 10:42:10)
Через день и две ночи после описываемых выше событий
Весь прошедший день Джемма и Антонио почти не разговаривали. Он был молчалив и задумчив, и Джемма ни о чем его не спрашивала и никак не показывала желания что-нибудь с ним обсудить. Ему было нужно время, чтобы все обдумать. Она понимала это и не вмешивалась. Сама она едва ли была более оживленной и разговорчивой, чем деверь, но никто тому не удивлялся: очередная ссора с Сердижо ни для кого не была секретом, пусть никто и не знал подробностей. Ночью Джемма опять лежала на своей половине кровати, стараясь даже не дотрагиваться до мужа. Теперь ей этого и не хотелось: признавшись себе в том, что носит ребенка Антонио, она не чувствовала себя вправе ждать чего-то от Серджио. Тот, кто жил внутри нее, уже требовал от нее ждать заботы и ласки от другого мужчины.
Обед, как и вчерашний, прошел в неловком молчании, прерываемым только болтовней Гильермо - остальные отделывались просьбами и общими словами о хозяйстве. После обеда Джемма поднялась из-за стола первой.
- Если я никому не нужна здесь, то я поднимусь наверх.
Серджио молча кивнул, не глядя на нее.
- Надо записать вчерашнюю сделку с Джованни. И я кое-что забыла отметить несколько дней назад, - она поднялась и как будто немного виновато посмотрела на остальных. - Вспомнила утром, и все покоя не дает.
Никто не возражал, и Джемма пошла наверх, в кабинет, гадая, поднимется ли за ней позже Антонио.
Отредактировано Джемма Фарина (29-10-2015 12:45:34)
Обещать Джемме, что все будет хорошо - это одно, а решить проблему - совсем другое. Первую ночь Антонио не спал вовсе, во вторую же смог забыться только под утро. То и дело он пытался проиграть в голове разговор с Серджио, объяснение с Терезой, но быстро понял, что все это бессмысленно, что ему не дано предугадать, как отреагирует обманутый муж и преданный брат, и что скажет про похожее на инцест прелюбодеяние мать.
Самым простым выходом было бы, если бы Серджио признал ребенка своим. Простым, но неправильным. Даже если бы брат решил скрыть семейный грех и свою немощь, то сам Антонио на это не мог согласиться. Нет, в нем еще не проснулись отцовские чувства, но всю жизнь слышать от сына "дядя"... Это уже чересчур.
В открытую заявить, что ребенок его? Тогда тот родится с клеймом ублюдка, а Джемма познает позор падшей женщины. Самого Антонио всеобщее осуждение не пугало, только был еще и Серджио... Выставить брата в смешном виде Тонио тоже не хотел.
Выхода, устроившего хоть как-то все заинтересованные стороны, не было.
Тягостную обстановку за обедом немного разряжал Гильермо, и на этот раз даже Тереза не делала замечаний, что тот болтает с набитым ртом. Напротив, пожалуй, такого внимания к выдаваемой им чуши не было никогда. Казалось, что достаточно упасть ложке, чтобы разразилась очередная ссора. Не легче стало и когда Джемма ушла.
Выждав некоторое время, встал из-за стола и Антонио.
- Пора и мне делами заняться, - пояснил, не глядя ни на кого, и вышел.
Поднимаясь по лестнице, он подумал, что в первый раз после объяснения они останутся с Джеммой наедине, и несмотря на всю сложность ситуации опять почувствовал волнение в крови. Именно тогда он и понял, что ни за что не свете не согласится на то, чтобы его сын считался сыном Серджио. В конце концов, у него есть свои деньги и он не привязан к усадьбе. Если уехать далеко...
И тут же перед глазами стало укоризненное лицо старшего брата. Нет, так делать нельзя и без того судьба к тому сурова. Чувство стыда перед Серджио не проходило, но если бы у Антонио спросили - будь его воля, вернул бы он все обратно, не задумываясь ни на миг, он бы отказался.
- К тебе можно или ты хочешь побыть одна? - Тонио открыл дверь, но переступать порог не торопился - он ждал.
Отредактировано Антонио Гальярди (29-10-2015 15:06:00)
Войдя в комнату, служившую кабинетом, Джемма подошла к столу и села, но, вопреки собственным словам, ничем не занялась. И не для дел она сюда пришла, а для одиночества и возможной встречи с Антонио. Если только он решит придти сюда. Сам, потому что она не подавала ему никакого знака.
Сев за стол, Джемма в задумчивости некоторое время смотрела на лежащие перед ней книги и бумаги, но едва ли видела их. Она прислушивалась к тому, что происходило в ней и, казалось, находила отзвуки чего-то таинственного и нового. Вчера, когда они с Терезой были в купальне, Джемма поймала задумчивый взгляд свекрови, направленный на нее. Это было недолго, но у Джеммы было желание закрыть себя, потому что она и сама увидела, что кое-что в ней уже успело измениться: грудь набухла и сильно потемнела. "Как вовремя я рассказала Антонио", - подумала Джемма.
"Поскорее бы он рассказал матери", - думала она сейчас. - "А если он передумает?" - мелькнуло вдруг ужасное.
Джемма закрыла глаза и прислушалась: сначала все было тихо, но вот раздались шаги приближающегося Антонио.
- Нет, я не так уж и хотела побыть одна, - отозвалась Джемма. - Я тебе рада.
Антонио прикрыл за собой дверь, подошел к Джемме и, встав за ее спиной, положил руки ей на плечи.
- Знаешь, после того, как ты мне рассказала, я начал замечать, что в тебе что-то изменилось, - он негромко засмеялся. - Нет, главного признака пока не видно, да и рано еще, но есть что-то неуловимое. Ты теперь ходишь, словно у тебя на голове кувшин с водой.
Он оглянулся на дверь и, склонившись, зашептал Джемме в самое ухо.
- Чувствую себя ужасным развратником, но такой ты мне нравишься еще больше, - рука скользнула вниз, на миг замерла, словно прислушиваясь - как там ребенок?
Только сейчас Тонио понял - теперь он не сможет уехать "по делам" и их встречи у ручья могут прекратиться. Но пока они наедине... Как-то само собой получилось, что несмотря на всю серьезность разговора, Антонио ласкал Джемму, ладонью вырисовывал на ее животе замысловатый узор.
- У меня было время подумать. Я на следующей неделе поговорю с Серджио, но перед этим тебе придется кое-что сделать. Ты ведь понимаешь, что не сможешь после этого оставаться с ним в одном помещении? И в моей спальне ты быть тоже не можешь, - он подавил тяжелый вздох. - Нужно будет подготовить комнату - я сошлюсь на то, что жду гостя, но перенести самые необходимые вещи за тебя не смогу. Потом, когда... если... Серджио немного остынет, ты сможешь с ним переговорить, но не ранее. Понимаю, что тебе неприятно это утаивание, но отныне ты должна думать не только о себе, а мой брат, ты же знаешь, он неудержим в своем гневе.
Отредактировано Антонио Гальярди (30-10-2015 10:20:35)
Джемма закрыла глаза и невольно отдалась нежности. Прикосновения и слова Антонио сегодня действовали на нее особенно сильно. Даже сильнее, чем когда-либо. Она слушала, что он говорит ей, и одновременно радовалась и немного удивлялась. Она бы поняла, если бы таким заботливым был Серджио, но деверь? Теперь он был больше похож на нежного мужа, чем на любовника, ставшим таким под наплывом момента или случайной прихоти. "Как это странно", - думала про себя Джемма, но не решалась подумать дальше.
Она и сама понимала, что ей нельзя будет оставаться рядом с мужем, когда он узнает. Раньше она была уверена в том, что он не причинит ей вреда даже в моменты самого плохого своего настроения, но теперь все могло быть иначе... Нет, должно было быть иначе. Никто бы не осудил его, если бы он в порыве ненависти придушил свою жену. Может быть, даже Тереза.
- Но две недели - это очень скоро. Зачем так быстро? Надо сказать только тогда, когда уже невозможно будет скрывать. Многие женщины не говорят о своем положении чуть не до самых родов. Может, во мне что-то и изменилось.
Джемма поняла, что совсем не хочет расставаться с Серджио. Неужели он должен стать ее врагом?
Антонио снова провел рукой по ее животу, и Джемма почувствовала, как ее охватывает сильнейшее волнение. Она не помнила, чтобы так было когда-нибудь раньше. Она прислушалась. За дверью было тихо, в это время Тереза всегда отдыхала у себя. За все время их с Антонио уединений здесь никто ни разу их не побеспокоил. Тогда Джемма ослабила шнуровку и стянула платье к поясу, обнажаясь.
- Изменилось, правда? Но никто этого не увидит, кроме тебя.
Отредактировано Джемма Фарина (30-10-2015 10:53:11)
Вы здесь » Яд и кинжал » Fila vitae » Подозрительность порождает призраки. Действие X. Сирокко
