Что за мука готовиться к веселью, когда тебе совсем не до него! В замке Святого Ангела все готовилось к маскараду. Все ее дамы находились в предвкушении и волнении, похорошели от радостного ожидания и готовились к тому, чтобы вкусить всех прелестей большого праздника, кому уж какие больше нравились.
В другое время Лукреция мало бы отличалась от них, но сегодня все было по-другому. Она думала не о маскараде, а об одном их опасных приключений, которое ему придется скрыть - о собственном бегстве. Сейчас она наряжалась к нему и изо всех сил делала вид, что ее мысли заняты только праздником. Возможно ей следовало бы делать это лучше, но остальные приписывали ей собственные желания, поэтому не замечали смятения герцогини и того, что ее мысли явно заняты чем-то не очень радостным.
Было приготовлено платье, в котором Лукреции надлежало превратиться в Прозерпину. Черное, из струящегося дорого шелка, усыпанное рубиновыми слезами, изображающими гранатовые зерна, оно подчеркнуло ее бледность и пшеничное золото волос. Черная же маска закрывала лицо, но вряд ли на празднике нашлось бы много людей, которые не узнали бы дочь понтифика по цвету волос и богатству наряда. Наряд готовился еще до того, как пришла мысль о побеге, но именно таким он оказался более чем кстати.
- Все, ваша светлость, - Франческа убрала руки от безупречно сотворенной прически герцогини.
- Надеюсь, получилось красиво, - Лукреция постаралась разглядеть содеянное в маленьком зеркальце, и ей показалось, что можно быть довольной результатом.
Она поднялась и повернулась к замершим дамам.
- Все могут идти на бал и веселиться. Я лично запрещаю появляться здесь слишком рано.
Пестрая стайка дам, похожая, если смотреть сверху, на диковинный камень всех оттенков и переливов, окинув покои герцогини, устремилась вниз, в большую залу, и у входа в нее рассыпалась на множество отдельных самоцветов. Лукреция с облегчением почувствовала, что осталась одна и, как водится, тут же стала искать себе компанию. Проходя между гостей, она оглядывалась в поисках того, с кем можно объединиться для приключений, и, наконец, увидела Санчию.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

Лукреция шла за Санчией, незамечаемая ею, и тихонько смеялась, наблюдая за ее приключениями. Она еще не успела очень близко познакомиться с невесткой, но уже симпатизировала ей, и даже то, как та расхваливала за минувшим завтраком брата Альфонсо и тем лила воду на мельницу понтифика, желающего развести свою дочь с мужем, не могло в том помешать. Санчия, кроме того, что была красива, была еще и веселой, жизнерадостной и остроумной. Лукреции нравилось, что у нее появилась такая сестра, хотя и ненадолго, увы, ведь сама папская дочь не намеревалась задерживаться в Риме.
Несмотря на маску, скрывающую лицо, поклонников у принцессы было, хоть отбавляй. "Бедняга Джоффре", - думала про себя Лукреция. - "Такую волну обаяния не скроешь маской".
Дождавшись, когда Санчия отвяжется от очередного настойчивого претендента на ее внимание, Лукреция подкралась к мраморному изваянию, в тени которого Санчия нашла укромное место, и, обойдя его, закрыла руками глаза ничего не заметившей арагонской красавицы.
- А если бы я предложила вам приключения, дорогая сестра, вы согласились бы?

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

- Именно спасаясь от поклонников, я вдруг подумала...
Лукреция рассмеялась и, взяв Санчию за руку, утащила ее в нишу за статуей богини любви, которая, видимо, с намеком в этот вечер была выдвинута чуть к центру зала.
Она была уверена, что не сможет думать ни о чем, кроме грядущего побега, связанных с ним сложностей и - особенно - последствий, если он вдруг сорвется. Но рядом с Санчией, которая, казалось, излучала веселье, смех и жизнелюбие, невозможно было думать о плохом. Она заражала своим настроением с легкостью, и именно это сейчас было нужно Лукреции.
Оказавшись отделенной от всех остальных хрупкой защитой тени и нежной спиной богини Венеры, Лукреция, понизив голос, зашептала Санчии на ухо.
- Дорогая сестра, тебя никогда не смущала несправедливость, с которой ищущие себе пару бродят в одиночестве и с упорством не замечают других, столь же одиноких, при этом направляют все свое внимание на тех, кто в этом совсем не нуждается? Почему бы нам на этот вечер не стать посланницами Венеры? - Лукреция кивнула в сторону статуи. - И не соединить кого-нибудь из неудачливых твоих поклонников с одной из неприкаянных дам?

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

Лукреция, услышав фривольную шутку, звонко рассмеялась и, чтобы их ниша не оказалась в центре всеобщего внимания, ей пришлось спрятать лицо, уткнувшись в шнуровку платья принцессы.
- Смотр гульфиков мы устраивать не будем, ведь не в размере счастье, - отсмеявшись, возвестила она. - Счастье в том, чтобы было с кем разделить счастье. Вот этим мы и займемся.
Она осторожно выглянула и потянула подругу за рукав:
- Ты видишь того мужчину в зеленом плаще и черной маске? С зелеными полосами на шоссах? Он явно в поиске пары, но с завидным упорством следит за моей Джироламой. А она, хоть и стройна и легко двигается, но только совсем не юна. У нее уже взрослых сын. Бедняга никак не может этого понять. А вон недалеко ходит Мария, "племянница" одного из кардиналов. Бедняжка такая скромная, что ее сложно заметить. Я шепну ей о тайном поклоннике, а ему мы пошлем записку. Ее можно написать в покоях Чезаре, он все равно отсутствует.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

Сказала бы Санчия эти слова, если бы знала, какое действие они произведут на герцогиню Пезаро? Этого никто никогда не узнает, зато у Лукреции появилась причина порадоваться полумраку, в котором так удобно скрывать истинное выражение лица. Признание Санчии заставило ее сердце пропустить удар. Она сжалась, как тогда, в разговоре с братом, как будто получила очередное предостережение свыше.
- Ну что ты...
Она крепко взяла неаполитанку за руку, и, покинув свое укрытие, женщины двинулись к покоям Чезаре Борджиа. По пути Лукреция все время говорила, чтобы заглушить неприятные предчувствия и голос совести. Вот как даже Санчии, только что почти приехавшей, с которой она едва познакомилась, удается сбить ее на путь сомнений?
- В Риме есть еще много интересного. И в нашей семье тоже. Ты это поймешь, когда ближе познакомишься с моими старшими братьями.
Она продолжила превозносить Чезаре и Хуана, не забывая и о тиароносном отце, совершенно без всяких задних мыслей, пока они, наконец, не дошли до покоев первого. Пройдя мимо тихо посапывающего стражника, Лукреция осторожно заглянула и, увидев, что секретаря в комнате нет, прошла внутрь, втянула за собой новообретенную сестру и плотно закрыла дверь. Комната освещена была единственно тлеющими в камине углями. Лукреция зажгла от пламени свечу и, водрузив ее на подсвечник, взяла чистую осьмушку, прекрасно подходящую для короткой и туманной записки, потянулась к перу и задумалась.
- "Я видела ваши взгляды, хоть и старалась казаться равнодушной. Жду вас в соседнем зале за шпалерой с распятием..." Как ты думаешь, так будет хорошо?

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, потому что Лукреция писала и старалась выводить буквы настолько красивыми, насколько это было возможно. Любовное послание не должно быть небрежным.
- За шпалерой темно. Я думаю, мужчина не сразу поймет, что там совсем другая женщина. А потом... - Лукреция положила перо и, взяв записку, помахала ею, - в общем, у них будет возможность не разочаровать друг друга. Думаю, не меньшая, чем в случае с Джироламой.
Лукреция сжала в ответном жесте пальцы Санчии и заговорщицки улыбнулась ей. Их неожиданный союз вдохновлял ее и радовал. Она поняла, что сможет стать с невесткой близка по-настоящему: легкость, с которой они договорились на шутку, говорила о симпатии и взаимопонимании, тем более, что они почти не знали друг друга.
- Обязательно придумаю, вот увидишь...
В намеке Санчии на совместное приключение она не уловила то, что могло ее, сестру Джоффре, покоробить, сочтя его вполне невинным.
- Что-нибудь...
Тут Лукреция осеклась. Когда у нее будет такая возможность, и будет ли когда-нибудь? Увлеченная, она на какое-то время по-настоящему забыла о том, что скоро покинет Рим.
- Что-нибудь.. - паузу следовало уже прекратить, слишком она затянулась. - Очень веселое и тайное. О чем будем знать только мы. Прости, я засмотрелась. Какой прекрасный портной провел эту линию, - Лукреция подняла перо и провела по вырезу платья Санчии, как будто пыталась запомнить его. - Я хочу, чтобы у меня было такое же платье. Или дело вовсе не в платье, а в том, что у тебя очень красивый цвет кожи.
Лукреция вздрогнула, как будто ее только что разбудили.
- Но что же мы тут медлим? А если мы их не найдем? Ты передаешь записку ему, а я поговорю с Марией.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех

- Да, всего мы не увидим, - с сожалением произнесла Лукреция, внимательно и лукаво глядя на Санчию. - Мы могли бы услышать, но это ведь не так интересно, правда?
Она услышала тот вопрос, который по-настоящему был задан, и испытывала удовольствие, какое только можно почувствовать, когда неожиданно находишь кого-нибудь, кто в чем-то очень похож на тебя и с кем ты можешь быть откровенной.
- Мы подумаем об этом в следующий раз, дорогая моя сестра. Береги письмо, - Лукреция рассмеялась и приложила руку к платью Санчии в том месте, где хранилось послание. - А теперь пошли.

Уже покинув покои Чезаре и разойдясь с Санчией, Лукреция опять вспомнила, что "потом" может никогда не наступить, и как будто ледяным дыханием окутало грудь. Нет, ну почему в эту ночь не могло случиться так, чтобы кто-нибудь из семьи расстроил ее? Может быть, ей бы стало немного легче. Но напротив, как в насмешку над ее стараниями быть довольной скорым уездом, на ее пути оказывается Санчия.
От грустных размышлений Лукрецию отвлекло то, что она увидела Марию. Бедняжка, совсем потерянная, стояла недалеко от ниши, где недавно прятались папская дочь и невестка. Можно было подумать, что она боится всех и всего и жалеет, что оказалась на маскараде, но Лукреция была уверена, что все как раз наоборот.
- У меня для тебя кое-что есть, - неожиданно возникнув за спиной у растерянной женщины, Лукреция уволокла ее все в ту же нишу, которой сегодня судьбой было назначено быть центром интриг.
Через недолгое время Мария выпорхнула и бодро, может быть, даже чересчур торопливо, направилась из большого зала к комнате с нишей, скрытой гобеленом. Когда тяжелая ткань шевельнулась, пропуская женщину, и снова приняла прежнее положение, герцогиня Пезаро, все это время следовавшая за Марией, тихонько рассмеялась, прижав ладони к щекам и, спохватившись, быстро отступила  в темноту, чтобы увидеть, что будет дальше.

Подпись автора

Духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех