Утро, римские улицы.
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » О том, что можно приобрести на римских улицах. 20.01.1495. Рим
Утро, римские улицы.
После вчерашнего пасмурного и дождливого дня выглянуло скупое зимнее солнышко. Жан де Рибмон, подданный французского короля, а с некоторых пор приближенный самого капитана д′Аллегра, вышел из дома, в котором несколько дней, после возвращения из катакомб, при этом самом капитане и проживал. Цель у юноши была самая, что ни на есть, прозаическая – воспользовавшись тем, что капитану в данный момент он был не нужен, Жанно намеревался потратить некоторую часть (совсем-совсем малую) полученной от короля награды на медовые орешки или другие какие сладости, для чего и отправился на рыночную площадь.
За последние почти уже две недели Жану удалось не пропить все деньги, что перепали ему с подельником в ограбленном доме. Хватило ума на то, чтобы не хвастаться добычей, тратить полученное с умом, медленно, жадно, а часть и вовсе спрятать. Не хвастался с тем, чтобы никто не догадался, что разжился и не полез искать спрятанное. А то бы еще и нашел. Но получилось, что было это умным вдвойне. Понял это Жан, когда поползли слухи, что ограблен был дом самой графини деи Катанеи, что пойманные и уличенные будут сильно наказаны. Вот тогда и поняли грабители, во что вляпались, и тем более замолчали. Жан даже для отвода глаз деньги у кого-то клянчил. Потому что посматривал кое-кто с подозрением. Убитых-то во время грабежа французов потом опознали. И с кем они чаще всех пили, многие знают. Еще придет в голову кому мысль ненужная... В общем, Жан притворился, что в карманах у него ветер гуляет пуще прежнего.
И еще драгоценности руки жгли. Простенькие сами по себе. У бывшей папской любовницы могло и получше что завестись. Жан так считал. Выкинуть их практический склад характера кузнецу не дал. Как же хорошую вещь, которая денег стоит, выкидывать? Простые побрякушки, может, никто и не подумает, что "в том деле" замешаны. Разделили они их с Пьером пополам. Жан свою половину с собой носил. От греха подальше. Поближе к себе держать. Держать-то держал, а немножко они жглись как будто.
В общем, когда топтался Жан у капитана Д'Аллегра в доме, куда позвали его по мелкой надобности, заметил выходящего мальчишку. Не простого мальчишку, конечно. Может, тоже какой барон будущий. Но все равно ведь юнец. И деньги есть наверняка. Проще говоря, покатился Жан за ним следом, сказав Пьеру догонять, когда сможет.
Обратился к мальчугану не сразу, а как несколько улиц минули. Тогда только бросился наперерез.
- Добрый день, сударь. Извините, но мне кажется, у меня есть то, что вас может заинтересовать.
Жанно занимался самым, что ни на есть важным делом: глазел по сторонам. Не так часто можно просто идти себе и идти, куда ноги ведут. И мечта он о том, что вдруг на рыночной площади, хоть нынче и не ярмарка, будут какие-нибудь жонглеры или еще кто… Конечно, такое, как в папском дворце, ему вряд ли еще удастся увидеть, но было бы неплохо… Потому на возникшего внезапно человека шевалье де Рибмон едва не налетел.
- То, что меня может заинтересовать? – удивился Жан, отчего-то представив себе мартышку в красной жилетке (однажды он видел такую – ужасно забавно!). – И что это?
Человек был, как ни странно, соотечественник Жанно, и физиономия его была смутно знакома шевалье.
- Украшение, сударь, украшение, - засмеялся Жан.
Мальчишка выглядел удивленным и растерянным. И оказался еще более юным, чем Жан подумал в самом начале. Ну ничего, молодость не помеха. Не красавице украшение привезет, значит, а матери или сестре.
- Оказалась тут у меня одна очень занятная вещица, - Жан полез за пазуху, но доставать вещь не спешил, так и держал, зажатой в кулаке. - Но только мне-то она вроде как и ни к чему. Ну сами посудите, зачем мне или там старухе моей, да даже дочке, хоть она, это вам любой скажет, хорошенькая... да только зачем нам побрякушки непростые? Куда нам их? Только для смеху. Или в сундуке держать да любоваться. А вам или знакомой вашей какой в самый раз будет. Ну как? Хотите взглянуть?
- Хочу! – не задумываясь, выпалил Жанно. Украшение, сказать по совести, ему было без надобности. Кому он мог его подарить? Матери, которую не видел так давно, что и лицо уже плохо помнил? Жене брата? Знакомых у него не было…Тут шевалье де Рибмон вспомнил встреченную в замке миленькую служаночку, что кормила его марципанами. Ну и что, что не было знакомых, могли и появиться. Да и любопытно было…
- Что за украшение?
- А очень подходящее для вас украшение. Вот сами увидите.
Жан не спешил, прямо как будто был опытным торговцем. Видел, как загорелись у мальчишки глаза. Правильно он его приметил. Молодой, но горячность уже есть. И гордость, и желание покрасоваться. Наверняка в мыслях уже дарит его кому-нибудь, кто его мысли занимает. Может, матери, за юбку которой еще не до конца отвык держаться, или сестре, а скорее какой-нибудь подружке сестры, которая наверняка постарше, да от которой хочется хоть какого-нибудь одобрения добиться. А может, и тут кто приглянулся.
В общем, Жан тянул веревочку медленно, со вкусом. Долгое ожидание вещь красит, особенно если та и впрямь стоящая. Наконец, показался уголок украшения. Раз, и закачался на простом шнурке овальный кулон - золотой бык на эмали.
- Вот смотрите, не просто же так хвалил. Не просто украшение, а с намеком как будто.
Какой там может быть намек, Жан говорить не стал. Пусть мальчишка сам придумает, как лучше.
В своей невеликой еще жизни шевалье де Рибмон украшений видел немного. Нет, в последнее время, когда судьба внезапно ввела его в высокие круги, ему было, что посмотреть. Взять хотя бы папский дворец – такие чудеса и во сне не приснятся! А вот из собственных вещей у мальчишки и было только новое платье милостью его величества, кошелек с деньгами… Украшений же отродясь не бывало.
С нескрываемым любопытством Жанно следил, как тянет солдат за веревочку, гадая, что там, и выдохнул восхищенно, увидев быка.
- Красиво! И сколько ты хочешь?
Пьер, не доверяя даже себе, сделал схорон там, где никому и искать-то в голову не придет, разве что золотарь вглубь полезет, да и то вряд ли. Охота ли в дерьме лишний раз копаться?
Выгребная яма - дурно пахнущая канава, возле которой под валуном и припрятал драгоценности скорняк. Не думал он, что побрякушки быстро сбыть с рук удастся. Кто ж знал, что Жан подсуетится, найдет простака?
Пьер, видя, как удачно продвигаются дела у приятеля, не мешал, топтался поодаль, но был готов в любой момент вмешаться. Может, дворянчику что из его кучи понравиться? А что, золото не пахнет, а мешок, в который все ссыпано, и поменять можно.
- Цена этой штучке, конечно, не меньше...
Жан глубокомысленно поскреб бороду, выдерживая настоящую эффектную паузу, не по знанию, конечно, а исключительно по наитию. Исподволь наблюдал за мальчишкой, с удовлетворением увидел, что тот заинтересовался. Еще бы... вещь видная, вон как блестит и сверкает. Такого быка на шею надень, и сам вроде как посильнее казаться будешь, вроде даже уже и право на что-то имеешь. А если кто еще несильно большой, так что ему, небось, еще и накостылять могут, то такую вещь еще больше оценить должен.
- Дукатов сотня, не меньше, - Жан назвал самую большую сумму, которую если никогда в глаза не видел, то уж точно мог себе представить, если бы зажмурился и как следует постарался. - Но только знаю я, что деньги-то вы такие с собой точно не носите, так что согласен на десять.
- Ну да! – сколь ни мал был опыт шевалье де Рибмона в делах коммерции, а и он знал, что никто не снизит цену вещи в десять раз. Разве что… попала она к продавцу совсем уж бесчестным путем. Спрашивать наемника, откуда в поверженном городе к нему попал тот или иной предмет, было бесполезно, да и к чему? Однако, даже если и существовали на свете безделушки, стоившие таких денег (во что Жанно, многого насмотревшийся за последние дни, склонен был верить), эта вряд ли была из их числа. Да и последней названной суммы у мальчишки не было. Конечно, жаловал государь шевалье за риск и верность сумму огромную в сто пятьдесят дукатов, но с обещанием выплатить их позже. А сейчас Жанно был гордым и счастливым обладателем нового платья и пяти золотых монет.
- Дукат дам, а больше и нет у меня, - тут Жан не солгал, с собой больше и вправду не было.
- Разве может такой вещи цена быть один дукат? - Жан аж поперхнулся.
Мальчишка издевался над ним, не иначе. Да и кто выходит на улицу, чтобы в карманах ветер гулял, а деньги оставляет в доме, где полно всякого народу, даром, что своего? Вот он, Жан, в жизни бы не оставил даже медяшку под присмотром тех, с кем каждый день в кабаке пил. Разве можно доверять кому? Это же не доверие даже, а глупость одна. А глупости себе никто позволить не может. Особенно такой юнец.
- Ну не можете десять, ладно, за пять отдам. Хотя это, конечно, совсем несправедливо будет. Грех на свою совесть возьмете, что так меня обмануть хотите.
- Я не лавочник, чтобы обманывать! – вздернул подбородок отпрыск барона де Рибмона, искренне оскорбившись. Пусть он младший сын – что с того?!
На самом деле Жанно не собирался никого обманывать, но и отдать все свое достояние ему было жаль. Конечно, государь обещал… Жан не помыслил бы о том, что король может не сдержать обещание, только когда это будет? А иметь что-то действительно стоящее и красивое, ему, никогда ничего стоящего не имевшему, хотелось…
- Три!
- Вот жук! - Пьер даже присвистнул. - Торгуется почище графской кухарки на базаре.
Он вразвалочку подошел к приятелю - вот сейчас и пригодится его умение считать до десяти. На одной руке - пять пальцев. Три - маловато будет, а вот четыре... Оно, конечно, меньше пяти, но больше трех.
- Четыре дуката, четыре, - прошептал так громко, что слышно было даже на другом конце улицы. - Или пусть чего еще пообещает.
Он смерил взглядом юного дворянина - вот что с него взять? Сапоги - маловаты будут, да и одежка - в плечах порвется. Хотя... Пусть Жан сам решает, если на три согласится, значит, три и будет.
- Четыре, - согласно кивнул Жан, посматривая на мальчишку с некоторым опасливым разочарованием: неужели тот совсем за душой ничего не имеет?
Вообще он бы и на три согласился, конечно, уж очень побрякушки горячими казались - и ладони жгли, и за пазухой, когда там лежали, поджаривали. Слишком торговаться если, так можно их себе и оставить навсегда. С риском, что кто-нибудь нежданно их увидит и опознает. В деньги превратить все-таки бы надо. На деньгах не написано, за что их отдали, оттого с ними и спокойнее. Жан покосился на Пьера с недовольством. Вмешался вот, а теперь вроде как и неправильно уже дешевле отдавать.
- Ну или можно и за три, только если еще у тебя есть что-нибудь интересное. Или будет, может? Что еще можешь предложить, что в дукат оценить можно?
- Что у меня есть-то? – удивился Жан, прикидывая, что у него в самом деле есть. Выходило, что ничего. Одежда, что на нем, смена белья, две книги, оставшиеся в наследство от отца Эмери – так он их и за двести дукатов бы не отдал, разная мелочь… Мерин, которого брат дал, когда Жан уезжал из поместья, тому три месяца назад сдох…
- Ничего у меня нет. Хочешь – отдавай за три, тогда вернемся, я деньги вынесу, а не хочешь, вон, на базаре кому предложи
- Бегать-то мне туда-сюда никак невозможно, разве же мне кто разрешит это? - неожиданно спохватился о делах службы Жан. - Вот как хватятся, так потом и устроят головомойку такую, о которой мечтать и не пристало.
Дешево, конечно, что и говорить, да все лучше, чем ничего. Сбудет - и на том спасибо. Три дуката тоже неплохой навар, пусть будут. За лишнюю монету Жан продлевать разговор с мальчишкой не хотел. Дольше видит - лучше запомнит. Болтайся потом на суку за чью-то хорошую память да за свою жадность. Вот бы с воспоминаниями чего бы сделать у этого мальца.
- Ладно, давайте сейчас три, - якобы нехотя сказал Жан и протянул быка на вытянутой ладони. - А потом, если будет возможность, передайте еще один дукат. Чтобы все честно получилось, - на этом месте Жана посетило некоторое вдохновение, и он подумал, что собственная безопасность все-таки важнее лишнего дуката. - Если вдруг решите пожалеть старика, так велите слуге найти и передать кузнецу Полю Косому.
Про себя Жан порадовался за собственную сообразительность. Если вдруг быка узнают, то искать будут Поля Косого, который не более косой, чем он, Жан, и тоже с бородой и невысокий.
Прислушивающийся к торговле Пьер сначала не понял, с чего такая щедрость, но потом расплылся в улыбке. Вот уж верно говорят, таким, как Малыш, пальца в рот не клади, даром, что ростом не вышел, зато хитер, как тот еще лис.
Он дернул приятеля за рукав - пора бы ноги уносить. Кузнец-то бородой зарос, его и спутать недолго, самого же Пьера шрам мог выдать, приметный больно. Старательно отворачиваясь, чтобы дворянчику не приспичило и его разглядывать - хорошо, что до того в тени стоял - скорняк заложил словесный вираж, отчего проходящая мимо с корзиной белья молодуха залилась краской, и еще более настойчиво потянул Жана в сторону.
- Так сказал же я: нет у меня с собой. Вот, видишь, одну монету и взял только, разменять хотел.
Жанно выудил из-за пазухи потертый, вместе с другими мелкими вещами доставшийся ему от отца Эмери, кошелек, и вынул оттуда золотой.
- А не хочешь идти, так подожди. Я быстро сбегаю. Тут недалеко совсем.
В какой-то момент мальчишке подумалось, что если этот Косой Поль (который совсем и не косой!) передумает и не станет ждать, то оно и к лучшему… Однако бык Жану нравился…
- Но если ждать тебе недосуг, так пришлю остальные два дуката к тебе в кузницу. Не обману, не бойся. Слово дворянина.
- Давай монету, - Жан перехватил золотой и зажал в кулаке. - Возьму, не откажусь.
Перехватить и забрать он все-таки догадался, хотя от слов мальчишки прямо остолбенел. Надо же, мальчонка и вроде как из благородных, а провел ну как шалопай ярмарочный. Два потом... это он получается Косому отвалит два других? Вот повезет этому дурню!!! А он, значит, другой Жан, останется с одним? И Жана это не порадовало. Он уже хотел было плюнуть и отдать монету назад, остаться при ворованном быке, но тут закралась мыслишка. А что, если это и есть то самое, что делается к лучшему? Получит Жан Косой две монеты на глазах у кого-нибудь... и ведь точно тогда не отмажется потом. Ну кто же поверит, что другой Жан целых два золотых другому получить дал?
- Ваш бык, - улыбнулся в усы Жан. - Только вы уж два дуката пришлите, не обманите. Я вам крепко верю. Именно в кузню, не забудьте. Для Жана Косого.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Si vis pacem, para bellum » О том, что можно приобрести на римских улицах. 20.01.1495. Рим