Через две недели после эпизода Маскарад с открытым лицом. 30.09.1495. Аликанте
Поместье доньи Пилар
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (01-07-2021 13:25:13)
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » В начале чувства довольствуешься малым. 15-16.10.1495. Аликанте
Через две недели после эпизода Маскарад с открытым лицом. 30.09.1495. Аликанте
Поместье доньи Пилар
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (01-07-2021 13:25:13)
- Да, пожалуй, - с готовностью согласился Хосе.
Донья Петронила во всех отношениях была бы обузой и хорошо, что нежелание брать ее на прогулку, исходило от доньи Пилар, а не от него. Не медля более, как бы та не передумала, Хосе предложил спутнице руку и, почувствовав почти невесомое прикосновение чуть дрожащих пальцев, сумел-таки задавить в зародыше понимающую усмешку. А вот собственного удовольствия он скрывать и не думал, пусть и не выпячивал его на первый план. Вообще идальго был сейчас сама тактичность. Он держался так же, как некогда с Кармелой - такая манера поведения уже не раз приносила свои плоды и ранее не давала осечек.
Не перебивая, он слушал рассуждения доньи Пилар, иногда вставлял вполне уместные замечания, несколько раз, пользуясь то ямкой на дороге, то подвернувшимся под ноги камушком, осторожно придерживал собеседницу под локоть и выпустил руку доньи Пилар уже перед самым входом в почти уже достроенный храм.
- Это хорошее место, - произнес он, будто был здесь впервые, и отступил на шаг, пропуская донью Пилар вперед.
Не без тайного умысла. Глаза Хосе успели привыкнуть к сумраку и он увидел, что на их пути лежит оставленная нерадивыми строителями деревянная чурка. Пилар успела сделать всего лишь пару шагов, когда раздался сдавленный крик: "Осторожно!" и встревоженный спутник доньи, вовремя выставив руки вперед, все-таки успел спасти ее от неминуемого падения.
- Простите...
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (06-07-2021 10:09:34)
Оказавшись с глазу на глаз с доном Хосе, донья Пилар невольно растерялась. Раньше они никогда не оставались вот так вдвоем. Как ни смешно, но было совершенно не понятно, о чем говорить. Раньше, в компании сестры и брата, да еще и дуэньи, она рассказывала о соседях и каких-то хозяйственных делах, об историях, слышанных ею от разных людей, страшных и бытовых. Ее гости мало говорили о своей жизни, и она не горела желанием поступать обратно. Не потому, что большинство ее родных умерли, ведь горе уже совсем ушло, а умерших родственников у каждого наберется достаточно, чего уж тут необычного. Но уход их был безвременным, а муж вообще погиб так, что, говоря о его смерти и пользуясь выдуманной ею же версией, донья Пилар всегда ужасалась тому, что ее могут поймать на лжи.
Но теперь, когда они шли вдвоем, донья Пилар чувствовала сильное желание поделиться чем-то по-настоящему своим. Она еще не понимала опасности исполнения такого желания и его тайного смысла: говорить о сокровенном хочется с тем, в кого влюблен, при этом ты себе расставляешь ловушку, потому что сильнее привязываешься. Но все-таки не настолько она осмелела, чтобы сразу же вывалить все тайны, поэтому и начала издалека.
Она рассказала дону Хосе, что земли, которыми она теперь владеет, получил ее далекий прадед уже почти двести пятьдесят лет назад от короля Хайме, освобождавшего Валенсийскую землю от мавров. Что он же и построил христианский храм ровно на месте мечети. Точнее не построил, а перестроил. И она была маленькой совсем, но каменной, поэтому никогда не горела. Что ее давно уже следовало расширить, чтобы по большим праздникам могли собираться все, работающие на ее земле...
За разговором четверть часа неспешным шагом пролетела незаметно. Они подошли к храму, вошли, и в его звонкой пустоте донье Пилар собственная говорливость показалась вдруг очень неуместной. Она смутилась и поспешила пройти вперед, не видя, что творится под ее ногами.
Как она, еще только стоявшая на своих ногах, оказалась вдруг в руках дона Хосе, донья Пилар даже не успела понять. Он извинился, а она никак не могла найтись, что стоит ответить. Уже несколько лет ни один мужчина не оказывался так близко. Надо было подняться, но отчего-то было никак не сообразить, что для этого надо сделать.
- Спасибо, - наконец, нашлась она, когда все-таки смогла повернуть голову, чтобы не смотреть прямо в глаза своего спутника. - Я не увидела... думала, здесь совсем пусто.
Кое-как собравшись, она аккуратно встала на ноги и мягко высвободилась из рук "спасителя".
Момент оказался бы очень удобным, если бы речь шла о другой женщине, но донья Пилар, даром, что вдова, по опыту явно недалеко ушла от вчерашней девственницы. Да и откуда ей было набраться этого опыта?
- Просто мы пришли со света в сумрак, считайте, что ненадолго почти ослепли, - в ответ на попытку оправдаться улыбнулся Хосе.
Конечно, он не то, что не переступал, он и не подходил к той черте, когда ситуация становилась бы однозначной, но зато позволил донье Пилар увидеть, что он огорчен тем, как быстро она выскользнула из его объятий. Огорчен и разочарован, пусть никак этого и не давал понять.
С Литой, в самом начале их отношений, идальго действовал куда откровенней, с хозяйкой же поместья приготовился к долгой осаде.
Чтобы не смущать собеседницу - а на самом деле предоставляя ей возможность еще раз оценить его деликатность - он немного отвернулся, как бы изучая одну из фресок, затем, не поворачивая головы, произнес:
- Сейчас я снова это испытал... Только, пожалуйста, не злитесь на эти слова, ведь где же еще быть откровенным, если не в церкви?
Хосе замолчал. Он чувствовал сдерживаемые нетерпение спутницы, но продолжил только тогда, когда тишина стала звенящей.
- Мы ведь знакомы совсем недолго, но иногда я ловлю себя на ощущении, что будто знаю вас всю жизнь. Это так странно… необычно… неожиданно…
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (14-07-2021 23:29:35)
- И я, - тихо ответила донья Пилар, тем самым вновь проявляя всю свою наивность и неосведомленность. - Иногда мне кажется, что вы всегда жили здесь и каждый день мы разговаривали... Я была бы рада, если бы так и было.
Если бы она знала, что такие слова - почти прямое признание, то обязательно бы сдержалась. Сейчас же испытала только радость, что дон Хосе назвал то, что и сама она чувствовала, но никак не могла объяснить. Да, с самого начала он показался ей человеком, знакомым давным-давно. Разве, будь по-другому, она бы так легко предложила ему свой кров? И он не разочаровал ее, его присутствие было приятно, а разговор - желанен. Ни в чьем другом присутствии она никогда не чувствовала себя так свободно, кроме некоторых родственников или очень давних друзей.
Вообще осторожности ради следовало бы ввернуть теперь и что-нибудь про донью Анну, но донья Пилар вообще забыла о ней.
Впрочем, она все-таки запоздало застеснялась и, отступив в сторону от дона Хосе, постаралась сменить и тему и тон разговора.
- Здесь еще совсем пусто, голые стены и остатки тех давних фресок. Я пока только ищу художника, чтобы заказать несколько картин. О чудесах Святого Роха.
- А я надеюсь, что так и будет, - отозвался Хосе, при этом едва слышно, как бы для себя, и тут же продолжил нарочито громко, словно стараясь заставить собеседницу забыть о собственной несдержанности на тот случай, если вдруг его слова все же достигли ее ушей. - Рох из Монпелье? Да, это был великий человек. Говорят, он исцелял от смертоносной чумы одним крестным знамением. Вы не смогли бы сделать лучшего выбора, донья Пилар, ведь Святой Рох будет защищать ваш дом и всех ваших домочадцев.
Он помолчал, задумавшись, затем вдруг улыбнулся:
- Если позволите… Некоторое время назад я познакомился с пожилым доном, как выяснилось, большим знатоком живописи. Он, как узнал уже позже, растратил едва ли не добрую треть своего состояния на картины. Так вот, он любил повторять, что зачастую ученики знаменитых маэстро пишут ничуть не хуже своих учителей, а берут намного меньше. В пример этот господин приводил молодого художника, который согласился написать портрет его дочери чуть ли не всемеро раз дешевле своего более известного собрата. Может быть вам начать поиски ближе к дому? Начинающий живописец может быть не только сговорчивей, но и старательней.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (16-07-2021 19:49:14)
- Да, любому дому нужна защита...
Донья Пилар вдруг поняла, что дону Хосе она готова рассказать о том страшном годе, унесшем жизни почти всех ее родственников и домочадцев. Ни с кем и никогда она о том не говорила. Были те, кто знали и так, были среди соседей и не так давно поселившиеся и не знавшие подробности жизни семьи Баррера. Ни с теми, ни с другими донья Пилар никогда ничего не обсуждала. А вот с доном Хосе было бы можно. Правда не сейчас, но однажды... Она пока не знала, когда будет это однажды, но точно знала, что оно наступит.
- Вы думаете, мне стоит дать возможность проявить себя кому-то совсем неизвестному? Без всяких рекомендаций? Но какое же поручение ему дать, чтобы проверить его способности?
Отредактировано Пилар Баррера Сольбес (17-07-2021 17:51:48)
Хосе как бы украдкой посмотрел на собеседницу. Кажется, до сих пор он не ошибался, но получится ли у него и дальше угадывать тайные мысли доньи Пилар, мысли, которые она и сама не всегда осознает? И все-таки рискнуть следовало.
Теперь он не скрывал своего взгляда, а смотрел хозяйке поместья прямо в глаза.
- Донья Пилар, а вы никогда не думали о том, чтобы заказать свой портрет? - спросил он внезапно. - Я просто вижу его, каким он должен быть.
Хосе смежил веки, представляя:
- Вы прямо здесь, внутри этого храма, вокруг пока просто каменные стены, ведь работы еще не закончены - чтобы на портрете ничто не отвлекало от вашего лица, сквозь витражи в ваших волосах играет солнце.. на вас такое же, как и сейчас, платье, а взгляд устремлен не прямо, а вдаль, словно вы видите что-то, недоступное зрителю… Может быть будущее?
Хосе сделал совсем крохотную паузу, ведь последняя фраза могла испугать любую католичку, но при этом достаточно, чтобы донья Пилар успела подумать, и тут же продолжил.
- Вы видите, какой станет церковь в самом скором времени, вы знаете это потому, что это ваше творение. Вот так вы являетесь мне, донья Пилар, и если вы решитесь пригласить начинающего художника, если доверитесь ему, обещаю быть самым строгим и беспристрастным судьей.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (18-07-2021 14:30:40)
Если бы дон Хосе наговорил теперь прямых комплиментов на столько же слов, возможно, дон Пилар и услышала бы легкую фальшь, но он как будто говорил о чем-то совсем другом, но она почувствовала себя едва ли не королевой.
Ничего подобного ей в голову не приходило. Донья Пилар задавала свой вопрос без всякого затаенного кокетства и по-настоящему не знала, какого ждет ответа. Предложение дона Хосе потрясло ее. Она даже думала запротестовать, но потом подумала, а почему же и нет?
- Я... я никогда не думала о собственном портрете. Зачем он мне?
Ей некому было его посылать: все родственники и друзья жили поблизости и могли ежедневно воочию видеть ее. Портреты оставляют для потомков, но... А почему и нет? Впервые донья Пилар подумала, что, возможно, эта причина для нее совсем не закрыта.
- Но... - она ужасно покраснела. - Если только вы и впрямь станете строгим судьей этого художника, потому что сама я никогда не смогу оценить своего портрета... Я думала, чтобы в облике Святого Роха были черты моего отца, а это сложно, потому что не осталось никаких его изображений, только мои воспоминания. И это очень сложно, и художник должен быть очень деликатным и умелым... Если бы вы помогли мне... в благодарность Святой Катерине, которая тоже будет на одном из изображений, я попрошу придать облик доньи Анны.
Хосе украдкой перевел дух - он рискнул и он выиграл. Яркий румянец сделал донью Пилар настоящей красавицей и уже в который раз идальго подумал, что ему не так и сложно играть свою роль.
- Я обещаю вам, донья.
Он осторожно взял Пилар за руку и едва-едва коснулся губами самых кончиков ее пальцев. Конечно же он на том и остановился, хотя с другой женщиной был бы более настойчив, здесь же, чтобы не ошибиться, делал шаг вперед и почти сразу два назад. Два очень небольших шага.
- Я сделал бы это и не ожидая вашей особой благодарности, мне достаточно было бы и простого спасибо, но я не буду отказываться за Анну. Я знаю, она будет счастлива, а у нее в жизни было не так уж и много счастливых мгновений. Временами мне кажется, что она до сих пор горюет о своем женихе... Если бы я мог, то бросил бы к ее ногам весь мир, но я не в силах вернуть ей то, что у нее забрал Всевышний...
Хосе говорил вроде как о сестре, но при этом будто и не только о ней. Словно забывшись, он снова взял донью Пилар за запястье... лишь для того, чтобы замереть "удивленно". Замереть, но руки так и не выпустить.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (19-07-2021 12:37:15)
Донья Пилар забрала свою руку: очень аккуратно, как будто боясь обидеть, без явного недовольства, но все-таки забрала. Не потому, что действие дона Хосе показалось ей слишком вольным или возмутительным, а потому что испугалась собственного волнения. Слова дона Хосе о сестре вновь пробудили в ней чувство, похожее на ревность. Ей было не столько неприятно, что столько заботы и любви тратится на донью Анну, сколько что никто не тратит их на нее. Это был короткий, но болезненный укол хищнического желания отнять. "И ведь она всего лишь сестра", - подумала донья Пилар. - "Как же повезет его возлюбленной".
- Тогда я подарю маленькое счастье донье Анне. Она так похожа на ангела, что никто бы не нашел лучшего лица для святой. Как видите, я еще и окажусь в выигрыше, - неловко рассмеялась донья Пилар, тщетно пытаясь справиться с волнением.
Она сделала несколько шагов, на этот раз аккуратно глядя под ноги. По каменным плитам лениво перекатывались камешки и крупинки песка, звук от которых, едва слышный внизу, устремлялся под своды и возвращался вниз, усиленный в несколько раз.
- Вы правы, дон Хосе. Я наведу справки о молодых художниках в Аликанте. Или, возможно, в Валенсии. Скажите, а не могли бы вы поискать кого-нибудь в Валенсии? Мне не к кому обратиться с такой просьбой. Мой кузен - человек не слишком разбирающийся в том, что касается красоты.
Если Хосе не следил так тщательно за малейшим проявлением собственных эмоций, то не смог бы сдержать улыбку. Ангел... что бы сказала донья Пилар, если бы хоть раз услышала стоны этой святой, стоны отнюдь не духовного экстаза, что бы подумала, если бы вдруг увидела бы Кармелу коленопреклоненной, но отнюдь не перед иконами, не разрушило мировосприятие хозяйки поместья, если бы она узнала, что близость может быть не только библейской, что есть женщины, способные воплотить любые мужские фантазии? Любые, о которых любая порядочная донья не могла бы и подумать, что такое вообще возможно.
Во рту моментально пересохло - даже мимолетное воспоминание о такой Лите вызвало моментальный отклик тела, и очень некстати. Хорошо, что в церкви царил полумрак, иначе Хосе пришлось бы срочно придумывать какую-нибудь причину, заставляющую его отвернуться от собеседницы.
- Я попробую. Буду рад услужить вам, донна, - ликуя, что это хорошо сочетается со словами, Хосе поклонился и распрямляться совсем не торопился.
Ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов и подумать о чем-то совсем отвлеченном, чтобы уже не опасаться разоблачения, но вот взгляд... Тут Хосе был бессилен. Оставалось только надеяться, что пусть ненадолго, но ставшее неровным дыхание донья Пилар отнесет на свой счет.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (20-07-2021 16:52:18)
Донья Пилар заметила и взгляд и волнение дона Хосе. Заметила не как внимательный и опытный наблюдатель, мгновенно схватывающих мельчайшие проявления чужого настроения и верно их интерпретирующий. Как раз так "читать" она и не умела, что и играло против нее. Она просто увидела немного "другого" дона Хосе и, так как и сама была взволнована разговором и влюблена, то немедленно откликнулась. Ее волнение еще усилилось, и она не могла отделаться от чувства, что хотела бы, чтобы мгновение, в котором она оказалась, длилось бы вечно.
- Прошу вас, не кланяйтесь так, будто по-настоящему служите у меня, - покачала она головой. - Мне приятнее думать, что вы мой друг, дон Хосе.
Ее собеседник уже стал прежним, но донья Пилар внутренним взглядом видела его таким, каким он был вот только что, и ее влюбленность, чего она пока не понимала, стала еще сильнее.
- Я и есть ваш друг, донья...
А в воздухе, не произнесенное, прозвенело: "Но я хотел бы быть вам больше, чем просто другом".
Хосе первым разрядил обстановку, переведя разговор на менее волнующие темы - то были те самые два шага назад, которые он постоянно делал. Выйдя из церкви, они удалились по тропинке вниз и, слыша за спиной шаги служанки, Хосе про себя улыбался - ведь основное ускользнуло от внимания так называемой дуэньи. Теперь он снова стал предупредительным и осторожным в любых проявлениях, он не пытался тайком пожать руку и уж тем более не претендовал на нее, самое большее, что он себе позволял, так это поддерживать донью Пилар под локоть там, где тропинка становилась особенно неровной.
- Мне очень понравилась наша сегодняшняя прогулка, - сказал он на прощание и, будто спохватившись, добавил. - Жаль, что с нами не было Анны...
Этому "жаль" поверил бы разве что очень наивный человек, и дон Хосе надеялся, что донья Пилар не из их числа.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (21-07-2021 15:04:59)
Донья Пилар услышала то, что дон Хосе как будто не высказал. Возможно, она бы это услышала даже если бы он сожалел о донье Анне со всем возможным пылом и искренностью, потому что так бы ей понравилось больше.
- Благодарю вас, дон Хосе. Вы очень внимательный друг и прекрасный собеседник.
Излишне говорить, что слова доньи Пилар не выражали и четверти того, что она испытывала на самом деле.
Рассталась с доном Хосе она с внутренним сожалением, но с каждым шагом, устремленным к своей спальне, в ней росло внутреннее воодушевление. Влюбленный живет встречами с тем, в кого влюблен, но и его отсутствие не является преградой к счастью. И хотя сейчас в свои права вступала осень, донье Пилар казалось, что с каждым шагом под ее ногами расцветают весенние цветы. Она сейчас сама была весной.
До обеда, когда дон Хосе и донья Анна придут к ней, было еще несколько часов, но их можно было провести, перебирая в памяти каждое мгновение утренней прогулки, вспоминая каждое слово, произнесенное и нет, каждый взгляд, дополняя истинные воспоминания ненастоящими, в которых уверен не меньше, и испытывая восторг и упиваясь счастьем.
Остался совсем небольшой шаг до того, чтобы признаться себе в том, что влюблена.
Возможно, донья Пилар сделала бы его очень нескоро, но она сама позаботилась о том, чтобы не удлинять себе путь признания - попросила дона Хосе съездить в Валенсию.
Разлука - лучшее, что мог бы придумать авантюрист, вздумавший заставить почтенную вдову окончательно потерять голову.
Первое, что сделал Хосе вернувшись, это строго-настрого приказал Дульсите никого не впускать, мол, у доньи Анны очень болит голова, а дон Хосе задремал перед обедом. Умница Сита и глазом не повела, ей и не такое приходилось выполнять и вряд ли служанку смутило, что менее четверти часа назад донья Кармела выглядела вполне здоровой.
- Все поняла? Вот и умница, - Хосе одобрительно кивнул и по-свойски шлепнул Дульситу по заду.
Вообще-то он никогда не злоупотреблял подобными проявлениями, но зычный голос Николаса был слышен с улицы, а дверь на господскую половину была плотно закрыта.
Перед тем, как ее отворить, Хосе задержался и добавил с нажимом:
- Если вдруг, что вряд ли, но вдруг, придет донья Пилар, постарайся вести себя так, чтобы она поверила каждому твоему слову.
Конечно было полным безрассудством поменять день и ночь, но он просто не мог ждать. Донья Пилар своими рассуждениями об ангельском лике доньи Анны разбудила его аппетит, аппетит, удовлетворить который под силу только одной Кармеле.
- Святая Катерина, надо же… - усмехнулся Хосе на пороге и без стука вошел в спальню «сестры».
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (21-07-2021 21:22:05)
Кармела еще, можно сказать, не вставала с постели. Отчасти потому что думала, вдруг донья Пилар захочет вдруг навестить ее, узнав о нездоровье, и лучше не удивлять ее слишком бодрым видом. Отчасти же потому, что у нее не было никакого желания.
Кармеле нравилась праздность, в которой она пребывала теперь почти постоянно. Ей еще не успело стать скучно, потому что слишком недавно еще жизнь ее висела на волоске и не было возможности свободно вздохнуть. Совсем недавно они приехали в усадьбу доньи Пилар, и местная жизнь еще не успела прискучить. Ей нравилось ничего не делать и ни о чем не заботиться. Отсутствие тревог и возможность высыпаться, постоянное присутствие дона Хосе рядом еще больше растревожили чувственность Литы. Каковы бы ни были аппетиты ее любовника, она не испытывала ни пресыщения, ни долгой усталости.
Сегодня утром, когда Хосе ушел, она представляла себе, как он с доньей Пилар совершает прогулку и как та, конечно, радуется их уединению. Лита действительно ни капли не ревновала. Ей было даже приятно, что есть женщина, которая влюблена в мужчину, которому нужна она. Впрочем, сама она объяснения не видела, просто наслаждалась чувством своего превосходства, при этом по-доброму, не относясь плохо к донье Пилар.
Некоторое время пофантазировав, Лита позвала Дульситу, чтобы та помогла ей умыться, расчесаться и принесла завтрак. После этого она выставила служанку за дверь, сказав, чтобы та о ней не беспокоилась. Одеваться Лита не стала - с некоторых пор она предпочитала как можно больше времени проводить обнаженной.
Оставшись вновь одна, она снова немного попредставляла себе разговор Хосе и Пилар, потом поняла, что уже скучает по нему. Она вспомнила предыдущий вечер и почувствовала легкое любовное томление.
Было немного прохладно, и пришлось завернуться в одеяло. Правда, ложиться Лита не стала.
Когда дон Хосе вошел, Лита сидела, опершись о подушку под спиной, ее колени под одеялом торчали вверх. Она посасывала указательный палец, ее правая рука была под одеялом, а глаза чуть прикрыты. Она медленно открыла их и улыбнулась.
- Ты меня застукал, - сообщила она, ничего не меняя в положении.
- Не останавливайся!
У Хосе перехватило дыхание, он сглотнул и сдернул с Кармелы одеяло. Теперь его взгляду ничего не мешало и он, словно завороженный, смотрел, как то исчезают, то появляются во влажных глубинах пальцы любовницы. По своему ли желанию, повинуясь ли приказу, но Лита и не думала прекращать, казалось, ее удовольствие от того, что за ней наблюдают, только усилилось.
- Тебе нравится, когда ты чувствуешь и там, и там? - хрипло поинтересовался Хосе, а сам уже дергал за веревку на шоссах.
Он уложил Литу на кровать и навис над ее лицом. Всего лишь несколько мгновений и он почувствовал прикосновение ее жадных губ, ощутил, как порхает по его члену ее язык, и громко застонал. Господи, эта женщина сводит его с ума!
- Моя развратная девочка... Продолжай, продолжай...
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (22-07-2021 09:48:13)
Лита могла бы и задаться вопросом, не появился ли ее любовник с прогулки таким подогретым? Не была ли причиной его настроения другая женщина, в то время как она - всего лишь доступным объектом? Ревнивая женщина обязательно бы озадачилась, но только не Кармела. Она не была неревнивой или ревнивой, она просто с Хосе была какой-то другой, ее нельзя было оценить по этой шкале.
Она даже не удивилась тому, что Хосе так вовремя появился. Как будто у них был уговор и игра, а он ждал с другой стороны двери знака.
И она как будто ждала того, как он появится и сдернет с нее одеяла. Никакого смущения - один незамутненный восторг, что он разгадал ее и увидел, и жадная готовность ее губ и языка, жадные урчащие звуки и сдерживаемые, чтобы не причинить ему неудобство, стоны - когда она почувствовала ртом его плоть, совсем немного понадобилось ей времени, чтобы дойти до пика. А потом, уже не отвлекаясь на себя, ласкать с доведенным до совершенства мастерством.
Хосе отстал совсем ненамного и уже через несколько мгновение с громким стоном изливался любовнице в рот.
- Ты всегда знаешь, что мне надо, - произнес он уже много позже, когда снова вернулась способность разговаривать.
Он и не помнил, как рухнул рядом, помнил лишь последнюю разумную мысль, что лучше бы ему откатиться, чтобы не задавить Кармелу и не лишить ее возможности дышать, и теперь они лежали по разные стороны кровати и все же рядом.
- Ты стала очень умелой, во владении языком никакая куртизанка с тобой не сравнится.
Сомнительный комплимент для той, кого по праву рождения называли доньей, и все это был именно комплимент.
- И ты принадлежишь только мне.
Отредактировано Хосе Рамон Кармона (22-07-2021 11:23:11)
Кармела была счастлива признаниями Хосе. Она гордилась, но не возгордилась, не возомнила, что имеет власть над ним или что он без нее не сможет обойтись, хотя и имела на то какие-то права. Ее бесхитростность в чувствах делала ее лишенной всякого желания интриговать в отношениях с тем, в кого она была влюблена. Хосе мог быть совершенно уверен, что рядом с ним она говорит только то, что считает правдой.
- Правда? - с восторгом спросила она, принимая откровение любовника именно за комплимент. - Ну конечно, только тебе. Может, я и гадкая женщина, но клянусь, что мой язык никогда не коснется ничьей плоти, мой рот не наполнится ничьим другим семенем, и никто не проникнет в мой зад.
Может, это и странно звучало, но являлось именно что клятвой в верности.
Кармела неожиданно рассмеялась.
- Я вспомнила, как однажды подслушала разговор двух служанок на кухне. Они шептались про кого-то, что она стала худшей шлюхой, потому что у нее горелый зад. Я долго не понимала, что они имеют в виду... Но они точно говорили, что бедняжке пришлось пострадать. Но если ей было так, как мне вчера, то эти две дуры могли бы ей позавидовать.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. In maxima potentia minima licenti » В начале чувства довольствуешься малым. 15-16.10.1495. Аликанте