Какой же он становился, когда, наконец, переставал хмуриться и сомневаться!  Это был совсем другой Ланчелотто. Такого она очень любила и с таким все было в удовольствие. Без такого она и скучала, когда его долго не было. А часто он не мог к ней приходить. По крайней мере, так часто, как Джиневре было нужно.
- Тяжко, - легко согласилась она, потому что всегда называла все своими именами.
Некому было научить ее скромному скрытному поведению, которому просто по природе своей она не следовала, кроме Ланчелотто, а тот ничего подобного не сделал.
Никакого смущения или сомнения в ней не было. Она спокойно открылась ему еще больше навстречу и, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Со стороны все было, как будто мужчина был в ней по-настоящему, демон какой-то, невидимый глазу. Джиневра бурно отдавалась ему, подставляя свое тело. Перед самым пиком открыла глаза и посмотрела на Ланчелотто со всей страстью и любовью, которые были ей сейчас отпущены, и с громким криком отдалась накрывшему ее шторму экстаза.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Джиневра тоже ненадолго забылась. Ей даже приснилось... или привиделось то, что она часто видела во сне и наяву. Как три года назад она пришла впервые в спальню к Ланчелотто. Как будто испугавшись грозы, но на самом деле это была уловка. Она давно хотела поспать с ним... может быть, не потому что с ним, а потому что ей хотелось человеческого тепла, ласки и нежности, которых она оказалась лишена после внезапной смерти обоих родителей. Ланчелотто был внимателен, но скуп на проявления ласки, вот она и пришла ночью, когда, ей казалось, все должны быть другими. То была невинная ночь, как и следующая, но уже на третью ее рубашка была смята, и это были другие ласки, от которых она проснулась.
С тех пор она любила, чтобы он ее будил. Просыпаясь, она чувствовала легкое возбуждение.
Вот как сейчас... Кажется, даже пошевелиться не могла, так разомлела, когда Ланчелотто входил в нее, но ведь как нож в масло. Размягченное масло со слезой.
И возбуждаться все сильнее было приятно, когда он уже был внутри, проникал глубоко.
- Ты развратил меня, Челотто, - страстно шептала она, тянулась к нему и кусала его губы, - ты мне сделал больно, а потом так сладко... и теперь я твое проклятье, потому что я хочу, чтобы ты был во мне. Каждый день хочу тебя.
Ее слова звучали, как признание, а не как обвинение, и она млела в их сладострастии, пока не забилась долгой и продолжительной судорогой оргазма, шепча "развратил меня, развратил".
Как бы не забылась она, все-таки подняла голову, чтобы посмотреть, как его сперма заливает ей живот, и это зрелище вызвало еще один слабый отзвук внутри нее.
Какое-то время было тихо, и они лежали далеко друг от друга. Но вот дыхание Джиневры выровнялось, и тогда она вновь придвинулась к Ланчелотто и прижалась к нему, оплела руками и ногами, как всегда перед тем, как уснуть.

Отредактировано Джиневра да Гротта (03-12-2020 12:19:05)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Джиневра проснулась почти сразу, как Ланчелотто встал, но не подала виду. Она слышала, как он ходил туда-сюда, как принес в спальню платье, а потом ушел в другую комнату и лег там, но не подала виду, что не спит.
Она могла бы и пойти за ним, лечь в его постель, прижаться к нему. Она бы так и сделала, если бы хотела его так же нестерпимо, как вечером. Но голод был утолен, и теперь Джиневра чувствовала все совсем иначе. Ей не было жаль его метаний, она рассердилась. Он все испортил. Лишил ее ночных объятий, радости пробуждения вдвоем, любви после ночи вместе. Он оставил ее одну. А она и так почти всегда одна!
Обижаться было горько, но в чем-то и приятно, так что Джиневра дала себе волю. Она придумала сотню возможностей отомстить Ланчелотто. Разумеется, самым прямым путем было веселиться без него. И ведь теперь, когда у нее есть приглашение в Санта-Мария-ин-Портико, это будет так просто сделать! Подумав так, Джиневра испытала слабенький, но прилив радости, и засыпая, уже не чувствовала себя обделенной, а представляла себе будущий визит к герцогине Пезаро.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Проснулась Джиневра со слабой надеждой, что Ланчелотто все-таки придет. Проснется, поймет, что хочет к ней, и придет. Сама она решила, что ни за что не прибежит к нему первой. Она не была влюблена в него, а любила его так, как любят отца или старшего брата. А то, что было между ними в постели, была не любовь, а что-то совсем другое. Но все-таки она же любила это другое и хотела, чтобы и он любил. А он любит, но каждый раз его нужно соблазнять. Иногда это и утомительно, надо сказать.
В общем, этим утром Джиневра решила, что ничего такого делать не будет, пусть сам приходит.
Проснулась она рано и все ждала, прислушивалась. Звуков было много: Ланчелотто ворочался и вздыхал, но не приходил и ничего не говорил.
Зато вот Корнелия пришла. Джиневра слышала все и понимала маневры дуэньи. Ей было очень смешно, но в то же время и грустно. Теперь Ланчелотто точно не придет.
- Здравствуй, Корнелия. Зачем ты так рано?
Джиневра хорошо знала, зачем она так рано. Старается, чтобы они с Ланчелотто не попались вдруг слугам. Обычно ведь она появляется позже и гораздо тише, чтобы не разбудить.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Все завуалированные фразы мадонны Корнелии были Джиневре понятны так, словно между ними были какие-то договоренности. Возможно, не сразу, но Джиневра поняла однажды, что ее дуэнья все знает. Сначала она испугалась, но увидев, что та делает вид, что ничего не понимает, и даже пытается помогать, обрадовалась. Из Корнелии получалась молчаливая сообщница, которой ничего не надо было объяснять, что может быть лучше?
Вообще Джиневра не слышала, чтобы Ланчелотто накануне говорил, что хочет поскорее уйти домой, но решила, что он сообщил о том только ее дуэнье. Не очень понятно было, когда успел, но, видимо, изловчился. И вот это окончательно расстроило ее. Какая противная хитрость. Если так, то она и не будет его провожать.
- Я не буду вставать, - нарочито зевая, Джиневра накрылась простыней и закрыла глаза. - Я вчера много танцевала и очень много смеялась, а теперь хочу спать. Кстати, Корнелия, герцогиня Пезаро приглашает меня как можно чаще бывать в ее палаццо, так что готовься. Тебе меня сопровождать.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Спать Джиневре не хотелось ни капельки. И когда за Ланчелотто закрылась дверь, она почти сразу села на постели. Ее нимало не заботило, что подумает Корнелия о такой внезапной перемене. Еще не хватало ей притворяться перед компаньонкой, что она заснула, и для этого заставлять себя лежать и что-то там изображать. Так сразу в голову будут лезть одни неприятные мысли о Ланчелотто. Других опекун теперь не вызывал. Что бы там ночью ни было, но потом все было безнадежно испорчено.
Джиневре хотелось думать о чем-нибудь хорошем, и ее мысли ожидаемо кружились вокруг вечера накануне. Правда, и там был Ланчелотто, но его можно было в воспоминаниях ловко обходить.
- Знаешь что, Корнелия, я передумала спать. Принеси мне лучше что-нибудь поесть. Сыра с медом и что-нибудь еще. Хочешь, я расскажу тебе, что вчера было?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Думаю, что была, - с кокетливым удовольствием ответила Джиневра.
Прозвучала не горделиво, а с почти детским удовольствием, как будто она получила подарок, о котором давно мечтала. В некотором смысле так и было. Ей не нужно было быть самой красивой, вполне достаточно было ощущать себя одной из тех, что производит несомненное впечатление.
- Я все время танцевала, когда были танцы. И сколько же там было людей, даже не передать! И все очень хорошо воспитаны и так благожелательны!
Джиневра пустилась в рассказ. С каждым словом воспоминания о вечере как будто оживали, а вместе с тем оживало и чувство восторга и удовольствия, так что она не избегала подробностей. Правда, в ее повествовании не находилось места Ланчелотто, которого она старательно обходила, потому что воспоминание о нем было немного болезненным.
- Все это было так же прекрасно, как карнавал полтора года назад, только еще лучше, - заверила она дуэнью.

Отредактировано Джиневра да Гротта (08-12-2020 10:37:57)

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

Джиневра знала, к чему клонит Корнелия.
Чтобы она вышла замуж, было желанием и целью множества людей, составляющих ее родственный круг. Богатая невеста и наследница большого состояния, баронесса. Даже для некрасивых девиц с таким приданым девятнадцать лет - возраст уже глубокого замужества. Ни одной другой бы опекун не дал возможности так долго избегать традиционной участи, рискуя состоянием, но у Джиневры, соблазненной своим опекуном, было средство избегать его давления и слишком сильных уговоров. Хотя она никогда не угрожала Ланчелотто разоблачением, сама возможность шантажа незримой тенью витала между ними, что заставляло его проявлять снисходительность, а убеждать без резкости и лишнего напора. Джиневра, может быть, до конца того и не понимала, но с лихвою пользовалась своими возможностями.
В пятнадцать лет она была уверена, что скоро выйдет замуж, потому что как же можно еще, да и отец хотел того. В шестнадцать, познав радость плотских утех, она не хотела и слышать о женихе, потому что была увлечена Ланчелотто. А потом поняла, что возможна любовь без детей, если мужчина очень сильно в этом заинтересован, а вид замужних матрон - и жена Ланчелотто первая в их ряду - не делал брак слишком уж привлекательным.
Джиневра тянула, как могла, уже три года. Ей нравилось оставаться все такой же - юной, капризной и избалованной, порхающей, живущей трудами опекунов и управляющих, девицей. Но даже и она понимала, что время такой возможности подходило к концу. Да и связь с Ланчелотто уж очень не была похожа на любовь, какой она себе ее представляла.
Она была бы не против выйти замуж, но только не посредством одного лишь привычного сватовства. А это было все, что могли ей предложить родственники и опекуны. Ни один жених, которого они знали и одобряли, не показался Джиневре привлекательным хотя бы с какой-нибудь стороны.
Палаццо Санта-Мария-ин-Портико в таких обстоятельствах манило своими возможностями.
- В палаццо было очень много красивых и достойных мужчин. Но пока... - она задумчиво крутила в пальцах прядь собственных волос, - пока никто не понравился особенно.

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия

- Да уж точно не в доме Ланчелотто или других, - почти с презрением бросила Джиневра.
Ей никогда не нравились те, с кем ее знакомили в домах родственников. Все казались глупыми, неинтересными и косноязычными. На самом деле, она была, конечно, несправедлива. Сначала пылкое чувство к Ланчелотто, к которому она относилась, как к возлюбленному, мешало ей смотреть на других мужчин. Та наивность быстро прошла, но было другое - обычное сватовство казалось ей натужным и неестественным. Конечно, разговор при молчаливом подглядывании заинтересованных лиц не мог и сравниться с простыми разговорами и встречами, что происходили между нею и опекуном. Другие девицы, ведшие обычную молодую жизнь почти взаперти, другого не видели, но Джиневра была уже старше, да и не девица уже. Но мудрости, чтобы понять, что ситуация гораздо хуже представляемых ей мужчин, еще не было.
В палаццо Лукреции Борджиа ей оказывали внимание и одновременно всем было как бы немного не до нее. Разговоры были мимолетными и простыми, без ожидания. Никаких подглядывающих и никаких требований. Неудивительно, что так Джиневре понравилось гораздо больше, а мужчины в палаццо показались гораздо более интересными.
- Мадонна Лукреция сказала, что будет рада видеть меня на своих праздниках. А его святейшество - что я обязательно должна там быть. Большего приглашения мне и не надо. Кто знает, может... может, там мне приглянется кто-нибудь достойный? Ах, Корнелия, я только боюсь, что Ланчелотто будет возражать и противиться. Ты же знаешь, какой он и другие. Они непременно хотят выдать меня замуж за того, кто будет удобен и нужен им. А мне кажется, что это далеко не все, о ком стоит задуматься. И уж точно не лучшие. Но вот ты точно беспристрастна и сможешь мне сказать, что ты думаешь о том человеке, который вдруг будет оказывать мне внимание. Правда?

Подпись автора

Анкета персонажа
Сюжетная линия