Дом Адрианы де Мила
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Aeterna historia » Опыт обретается на поворотах судьбы. 08.03.1495. Рим.
Дом Адрианы де Мила
- Если я царица Савская, то ты не иначе, как царь Соломон, - засмеялась в ответ Валентина.
Первоначальная неловкость прошла, стоило им сесть за стол. Тина, пожалуй, в первый раз по-настоящему почувствовала себя принимающей гостя хозяйкой. Она шутила и каждая из последующих фраз все менее походила на добродушное подтрунивание сестры, но в остальном все оставалось по-прежнему.
Отбрасываемые ими тени вели себя более вольно, живые в свете очага, они будто тянулись друг к другу, переплетались, и, заметив это, Валентина вздрогнула, сбилась. Пряча глаза, она подлила Джоффре вина. Спокойная внешне, она сходила с ума от ожидания, хотя и не знала, что именно она ждала.
Как странно, что она только сегодня по-настоящему поняла, что малыш давно вырос, что его руки – руки мужчины, а не ребенка, а от подростковой угловатости не осталось и следа.
- Ты стал совсем другим, Джоффре, - вырвалось у Тины, - иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Джоффре не знал, стал ли он другим (хотя и очень на это надеялся), но точно знал, что еще никогда не чувствовал себя в гостях у Тины так, как сегодня. Воспоминания о Бабочке постоянно лезли в голову, но связаны были не с тем, что он вдруг возжелал оказаться у нее в гостях или грустил об их ссоре, а с тем, что совсем по-другому смотрел на Тину. Это было так отчетливо и очевидно, что почти смешно, почему проявилось только сегодня. Они болтали, как обычно. Джоффре рассказывал Тине обо всем, что с ним случилось с их последней встречи, она отвечала, по-прежнему почти не говоря о себе. Все было обычно и совсем не так. Перенесенная в другие декорации, картинка складывалась по-другому. И Джоффре вдруг подумал, что перенесла ее Адриана, которая, как все знали, много видит и понимает. От вина он осмелел и совершенно точно понял, что не собирается уходить, как обычно уходят из гостей. Что ему так совсем не хочется (это раз) и вообще уже как-то и странно (это два).
Тина была единственной женщиной, которая относилась к нему совершенно серьезно, но могла иногда и щелкнуть по носу, но делала и то и другое тогда, когда нужно, а не наоборот.
И если его что-то останавливало, то только одно - в чем-то он слишком мало о ней знал, и не знал, как спросить. Смелость и непринужденность, которую он всегда чувствовал рядом с Тиной, тут совершенно отступала.
Но когда она ему сказала, что совершенно не знает его, Джоффре понял, что вот теперь точно пора.
- Но ведь я тоже о тебе много чего не знаю, - принц Сквиллаче старался говорить спокойно и рассудительно, хотя предательский голос и зазвенел в какой-то момент. Он наклонился вперед. - Например, как проходит твоя жизнь. Не здесь, не у Адрианы. Ты же ходишь куда-нибудь. Или к тебе кто-нибудь приходит?
Всегдашняя, из детства идущая уверенность, что где-то там, где его нет, у Тины проходит настоящая и взрослая жизнь, хоть и дрогнула, но не была полностью стерта их встречами сейчас.
Валентина порозовела и негромко засмеялась:
- Ко мне приходишь ты.
Она хотела добавить "и мне этого вполне достаточно", но в последний момент передумала - как-то жалко прозвучало бы это признание. Впрямую же лгать не хотелось, поэтому она уклончиво ответила:
- Моя прежняя комната не слишком располагала к приему гостей, поэтому...
"Поэтому их было не так много", "поэтому я предпочитала встречаться в другом месте". Она предоставила Джоффре самому додумывать окончание фразы, не догадываясь даже, насколько двусмысленно все это прозвучало, а вкупе со смущенным румянцем - и подавно.
- Моя жизнь не так уж и интересна, чтобы долго о ней говорить, - произнесла она вполне искренне и спрятала глаза. Слишком озаботившись тем, чтобы собеседник не увидел в них сожаления, она не подумала, что со стороны можно подумать, что она что-то скрывает. Она не знала, как вести себя с этим новым Джоффре, и где-то в глубине души даже злилась на Адриану, посеявшую ее в душе семена сомнения.
Отредактировано Валентина Манчини (28-12-2014 17:20:54)
- Понятно, - коротко ответил Джоффре.
Тина спрятала глаза, и поэтому он мог беспрепятственно смотреть на нее, не боясь, что она угадает что-то о нем. Нельзя сказать, чтобы Джоффре сейчас сопоставил все, что когда-либо говорила или о чем обмолвилась Тина, потом присовокупил услышанное и увиденное сегодня, и сделал выводы. Это была бы неправда.
Но правду он угадал. Не зря все-таки они так давно общались.
И самым, можно сказать, недостойным образом этой правде обрадовался, хоть и чувствовал себя виноватым.
- Я не хотел, чтобы ты расстроилась, извини.
Джоффре поднялся и сделал было шаг, но как-то странно замешкался, смущенно кашлянул, взяв стул, поставил его рядом с Тининым и сел.
Открытие добавило ему смелости.
Теперь он точно знал, чего ждал от этого вечера, и почему пошел сюда.
- Я не об этом хотел спросить.
Джоффре накрыл ладонью руку Тины, лежащую у нее на колене, и сжал.
- Скажи, ты бы согласилась еще на одно приключение?
Тина вздрогнула от прикосновения.
- Приключение? Ты решил устроить веселую жизнь еще одному кардиналу?
Она смотрела куда угодно, только не руку Джоффре на ее руке. Раньше бы она не придала особого значения такой фамильярности, теперь же за каждым жестом, за каждым словом ей чудился тайный смысл, и она не знала, чего больше боится – что так оно и есть, или что ей все это только кажется.
- Иногда ты ведешь себя, как мальчишка, принц Сквиллаче.
Сама бы она никогда не сделала первый шаг, ведь как она будет глупо выглядеть, если некая привязанность к ней существует только в воображении Адрианы, но ожидание стало слишком томительным и, решившись, Валентина взглянула в глаза Джоффре.
- Нет, не совсем кардиналу. Точнее, вообще не кардиналу, - Джоффре сжал еще сильнее руку Тины и потянул ее на себя.
Уверенность в успехе у него было не совсем всеобъемлющей, но зато появилась почти отчаянная решимость и почти наглость. Если они вдвоем всегда так хорошо все устраивали, то не может же быть, что теперь все вдруг окажется не так, как ему видится?
- Иногда еще да, не спорю, как мальчишка.
Джоффре мог бы и разозлиться на это сравнение, но сейчас ему было явно не до того. Тина посмотрела на него, и желание злиться пропало совсем. Может, принц Сквиллаче и не умел читать по глазам и в сердцах женщин дословно, все же кое-что мог и понять, особенно если в них было согласие.
- Иногда. Когда ты проиграла мне спор, и я поцеловал тебя, - Джоффре обнял Валентину и притянул ближе к себе. - Поцеловал, а потом отпустил, - он крепко сжал ее за спину и плечи, чтобы ей было не пошевелиться. - Вот это было мальчишество. А теперь совсем нет. Ты мне потом скажешь, что это правда, - и, решив, что разговоры теперь точно можно отложить, Джоффре поцеловал Тину так, что уже точно нельзя было принять его слова за шутку.
Под утро
Джоффре сладко спал, а Тина еще долго ворочалась, перебирала в памяти каждое мгновение. Тело казалось чужим, незнакомым. Теперь она даже в мыслях не могла назвать принца Сквиллаче мальчиком. Он моложе ее на десять лет, но этой ночью была ведомой именно Валентина.
Назад пути не было. Небрежно брошенное на пол, немым укором белело покрывало, и Тина мимолетно подумала, что нужно успеть до прихода слуг смыть следы грехопадения.
"А разве ты не этого ждала?" - легкая улыбка скользнула по губам. Молодая женщина прильнула к Джоффре (тот что-то недовольно пробурчал во сне) и провалилась в похожую на забытье дрему.
Эпизод завершен.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. Aeterna historia » Опыт обретается на поворотах судьбы. 08.03.1495. Рим.