Марчелло Кроко - 28 лет
Кьяра (Пантисилея) - 16 лет
Вилла Карло Канале и Ваноццы деи Каттанеи
Отредактировано Марчелло Кроко (16-03-2020 11:28:30)
- Подпись автора
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Via Appia » Фавн и нимфа. Лето 1488 - весна 1489. Рим
Марчелло Кроко - 28 лет
Кьяра (Пантисилея) - 16 лет
Вилла Карло Канале и Ваноццы деи Каттанеи
Отредактировано Марчелло Кроко (16-03-2020 11:28:30)
А Марчелло и не собирался заводить серьезный разговор. Ему сейчас подходили любые слова, да и вообще можно было обойтись без них.
Взяв Кьяру за запястья, он легонько сжал их. Она стояла перед ним, и можно было сейчас, несмотря на ночь, в одних только отблесках факелов, увидеть ее всю. И даже скрытое от взгляда одеждой было ему сейчас ни то видно, ни то просто понятно.
- Садись.
Не дожидаясь ответа, он потянул Кьяру к себе, усаживая к себе на колени. Теперь она точно не была ни его крестницей, ни его племянницей.
- Ты была очень красивой королевой вина, - сообщил Марчелло.
Осторожно, как будто пробуя, он положил руку на вырез Кьяриного платья, провел по нему пальцем, не сбивая, аккуратно спустился ниже, гладя сквозь ткань, дотронулся до груди и легонько сжал сосок.
- А вот и виноград королевы.
Кьяра далеко не в первый раз оказалась у крестного на коленях, но это были совсем другие, не те, что привычно, ощущения.
- Марчелло, - протестующе выдохнула она, но руку не убрала, не скинула.
Закрыв глаза, чтобы не было так стыдно, позволила себя ласкать. Безучастной и внешне она не оставалась, хотя сама лишь принимала, но даже это стало дли нее слишком большим шагом. Уткнувшись лицом в щеку Челлино, она прерывисто дышала и казалось, что все сосредоточилось там, где под мужской ладонью бешено колотилось ее сердце.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 13:13:17)
Короткий возглас Марчелло воспринял так, как только и можно было, - поощрением. Но спешить было нельзя, и тут морок от молодого вина оказался как нельзя кстати - он, замедлял движения, отодвигал намерения от действий. Не настолько, чтобы любовная игра превратилась в любовное сновидение, но как раз так, чтобы не испугать Кьяру.
Лаская, Челло поймал губами ее губы, и долго целовал. Они как будто застыли оба в одном поцелуе и в одном движении, но это была мнимая неподвижность - Челло чувствовал, как в его будущей любовнице все сильнее заявляет о себе желание. А в том, что Кьяра станет его любовницей, он уже не сомневался. Дождавшись момента, он аккуратно спустил ей платье с плеч, и теперь уже его руки ласкала ее обнаженную грудь и спину, а губы, не давая ей опомниться, целовали все глубже и сильнее.
Кьяра была как будто неподвижна, но это было упругая, готовая к действию неподвижность женщины, которую сковывает неведение. Она тяжело дышала, по ее спине под его руками проходили судороги, а грудь готова была пронзить его стрелами сосков.
Его сладкая винная роза. Именно он и должен стать садовником, под рукой которого этот скрученный в тугой узел бутон распустится бесстыдным цветком.
- Марчелло! - снова выдохнула Кьяра, когда ночной воздух обдал ее обнажившуюся грудь прохладой, но и как и в прошлый раз протестовала она только на словах, сама же только подавалась навстречу ласкам.
От поцелуев кружилась голова, лишая Кьяру разума и желания сопротивляться. Совсем еще недавно запретный плод был уже сорван и было невозможно отказаться от того, чтобы узнать, какой же он на вкус.
- Нам нельзя, - прошептала она, когда Челлино на миг выпустил ее губы, и вопреки собственным же словам снова неосознанно потянулась к нему за поцелуем.
Мозоли на его ладонях царапали ей ставшие невыносимо чувствительными соски и это была самая сладкая боль, которую только можно было бы вообразить.
- Челлино, - сдаваясь - не ему, себе - простонала Кьяра и пока еще не расслабилась, но уже обмякла в его руках.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 11:45:19)
- Конечно, нельзя, - едва сдерживая сбившееся дыхание, согласился Челлино.
Он ни за что сейчас бы не стал противоречить Кьяре, что бы та ни сказала, что никак не отменяло того, что не за что бы не отпустил ее. Она была согласна, уж он-то это теперь точно знал, даже если она думала иначе и еще надеялась сбежать.
Аккуратно приподняв, он развернул Кьяру к себе. Теперь ее ноги были разведены, но не сбитая к поясу юбка защищала ее, создавая иллюзию последнего барьера, зато лиф платья был совсем опущен, обнажив почти до бедер. Уже не сдерживая легкого исступления, Челло, припав губами, ласкал ее грудь и живот. Ему хотелось ответной ласки, которую Кьяра пока не могла дать ему. Скинув куртку и рубашку, он положил их на пол, быстрым, но точным движением - чтобы чуть позже они стали простыней, на которую он впервые уложит свою пока невинную любовницу. Взяв ее руки, Челло положил их себе на плечи, придвинул Кьяру еще ближе к себе, тесно сплетаясь с ней.
Погружаясь в водоворот новых ощущений, Кьяра почти забыла про стыд. Шумевшее в ее крови молодое вино оказалось плохим советчиком, оно мягко нашептывало, что пока ей нечего бояться, что разве не о том ей иногда виделись сны, что такого может больше никогда не повториться и не будет ли она потом жалеть, если сейчас откажется от этого дара?
К чести Кьяры надо сказать, что она-то как раз и не предполагала идти до самого конца, обнаженная по пояс сверху, внизу она чувствовала себя в безопасности. Наверное, в самой глубине души она все же догадывалась. что безопасность мнимая, но сейчас не очень-то над этим задумываясь. К тому же и Марчелло своими смелыми ласками не давал ей такой возможности.
На самом деле юбка мешала и ей, у Кьяры не было никакого опыта, но все же выросла она в той среде, где подобные вещи хоть и скрывают от девиц, вот только получается не так и тщательно, слишком уж скученно в большинстве своем живут слуги. К тому же ею вел инстинкт, а уж он-то оказался сильнее любого незнания.
Крепко схватив Челлино за плечи, она льнула к нему все телом и постепенно слово "нельзя" сменилось на слово "возможно". Нет-нет, она по-прежнему не думала о большом, но уже не отказывала себе в малом.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 11:48:02)
Марчелло был осторожен и не стремился вперёд во весь опор. Увы, не из нежности или оставляя Кьяре возможность передумать, а из-за вина и хитрости. Одно лишнее движение, и она испугается. Он знал, Кьяра была не первой девственницей в его объятиях. Перед следующим шагом он подобрался, как тигр перед броском, чтобы шаг получился быстрым, не сбил и не дал опомниться. Аккуратно приподняв Кьяру, спустился со стула на колени и положил ее на брошенную на полу одежду. Сам лёг рядом и обнял, не прерывая исступленного поцелуя, но и не продвигаясь никак вперёд.
Только что она сидела на коленях у Челло и вот она уже лежит на его одежде на полу. Кьяра и понять не успела, как такое произошло, хотя даже сейчас вся глубина глубин была от нее скрыта. Если она и пыталась отодвинуться, то попытка была несмелой и недолгой, а уже через мгновение она отвечала Марчелло на поцелуй.
Если бы Кьяра хотя бы на миг заподозрила насколько далеко простираются его намерения... но сейчас наступил как раз тот момент, когда невинность застит глаза, а и самый небольшой опыт может быть бесценен. Еще толком не целованная, она не подозревала, что можно одним махом перепрыгнуть все преграды и барьеры...
Она все еще помнила, что Марчелло - ее крестный, она пошла на сделку с совестью, решив, что поцелуи - это только поцелуи, - и думала, что и он не забывает об этом.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 13:04:48)
Если бы Марчелло знал, что думает Кьяра, то, невзирая на весь свой опыт, очень бы удивился. Он уже все решил, а происходящее было началом... да всего. Какие только поцелуи? Он мог бы так расценить только их поцелуи у оливы, да и то с натягом.
Почувствовав, что напряжение, связанное с перемещением на пол, у Кьяры пропало, он решился на следующий шаг - осторожно поднял ей юбку. Только так, чтобы теперь гладить ее ноги. Его рука скользнула по шелку ее ягодиц. Кожа оказалась такой нежной, что можно было диву даваться. Марчелло не удивился, он бы скорее сильнее возбудился, если бы это вообще было возможно.
- Марчелло, пожалуйста, - почувствовав движение воздуха на бедрах и потом осторожное прикосновение к ягодицам, она мгновенно сжалась и снова попыталась отодвинуться. - Не надо...
Ей показалось, что с таким же успехом она могла обращаться к глухому.
- Мне... мне стыдно, Челло, - прошептала, утыкаясь в него лицом и ища защиты у него от него же самого. - Пожалуйста...
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 13:41:14)
- Я вижу, - с трудом оторвавшись, сказал Марчелло.
Неправда, никаких тонкостей он не уловил. Маленькая пауза - лишнее свидетельство, что Кьяра и правда девственна, обычное дело.
- Не думай ни о чем, глупенькая, - уже вовсю лаская ее под юбкой, походя увещевал он. - Разве тебе не нравится? Разве я сделаю тебе плохо? Разве я хоть раз тебя обидел?
Теперь их разделял лишь комок юбки между животами. Но он не столько защищал Кьяру от Челло, сколько скрывал от нее, что он не только возбуждение, но и разоблачен достаточно, чтобы дальше все произошло очень быстро.
Кьяре стало стыдно, но теперь уже не только потому, что она испытывала телесную уязвимость, она почувствовала себя виноватой за то, что крестный прав. Всю жизнь, сколько она себя помнила, он был на ее стороне и даже, защищая ее, не раз ссорился по этому поводу со старшей сестрой. Разве он способен сделать ей плохо?
- Нет, ты никогда меня не обижал... - прошептала она потрясенно от того, что об этом она как раз не подумала.
Челлино становился все смелее, все увереннее проникая туда, где ее еще не касалась ничья рука.
Неосознанно стараясь ему в том помешать. Кьяра крепко жала бедра, но от этого уже ее ощущения стали только ярче. Она тихо всхлипнула и раскрылась...
Она так полностью ничего и не поняла...
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 13:58:25)
Сейчас Марчелло не видел перед собой племянницу и крестницу. Он не помнил, как катал ее когда-то на спине, как, маленькую, вытаскивал из луж, как, заговаривая зубы, выдергивал занозы и утешал в ее детских бедах. И даже ту Кьяру, которую защищал от Флавио, не видел. Перед ним была женщина, которую он хотел, а вино, туманившее рассудок и наводящее морок, делало все еще проще.
А вот что она сдалась на его уговоры, Марчелло понял сразу и безоговорочно. Он все еще увещевал ее, но думал уже только об одном.
В темноте он не видел, как раскрылись ее бедра, но знал, ведь его руки ласкали ее. Представив себе открывшиеся внизу виды, он осторожно переложил Кьяру на спину.
- Сейчас ты станешь настоящей розой, - пробормотал понятное только ему сравнение.
Дальше все было стремительно. Оказавшись сверху, он вошел в нее. Предчувствуя сопротивление, сильнее сжал в объятьях, не давая отодвинуться, и вновь зашептал в ухо слова увещевания и утешения. Он был осторожен, но все-таки неумолим - двигаясь все быстрее и настойчивее, преодолевал каждое сопротивление на пути. Кьяра совсем обмякла в его руках, и со стороны, если бы было кому посмотреть, был скорее похож на хищника, подминающего собой добычу, чем на любовника. Кончив, сразу разъединился - дань ее только что закончившейся девственности - и лег рядом.
- Королева вина не должна быть девственной, - неуклюже пошутил он, похлопав Кьяру по бедру.
И понял, что теперь совершенно и безоговорочно трезв.
Все случилось стремительно...
Нельзя сказать, что Кьяра по-прежнему не понимала, что сейчас произойдет, но в то же время именно так оно и было. Она не действительно не ожидала, что крестный перейдет последнюю грань, она не то, что просто надеялась - она вообще не сомневалась, что он пощадит ее девственность.
Уже потом, когда все свершилось и ничего нельзя было изменить, Кьяра немного отодвинулась от Марчелло и беззвучно заплакала. Что именно стало причиной ее слез, внятно объяснить она бы не смогла. Конечно, сейчас ей было больно, но самая острая боль уже прошла, чтобы никогда больше не вернуться. Может быть она плакала именно потому, что потеря была безвозвратной? Или она оплакивала то, что всегда связывало ее и крестного, ведь даже если завтра оба они будут вести себя так, будто ничего и не было, все равно их отношения уже никогда не станут прежними? Кьяра и сама того не знала, что все-таки стало настоящей причиной. Но вот чего она точно не делала, так это не пыталась слезами выставить Марчелло виноватым или вызвать у него жалость - потому и плакала беззвучно, чтобы он того не заметил.
Вздрогнув от его неловкой шутки, она закрыла лицо ладонями, но снова ничего не сказала. А что ей еще оставалось? Марчелло скоро женится на Барбаре, а вот ей... а вот ей теперь нужно придумать, как потом объяснить Луиджи, что она не девственница.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 15:35:44)
Если бы Марчелло узнал, о чем переживает Кьяра, то страшно бы удивился. Сам он так далеко не загадывал. О Луиджи он просто забыл, о Барбаре не думал, о будущем не переживал и вообще не знал, как и что будет. Но совсем бесчувственным не был, так что понял, что Кьяра плачет. Не удивился. Чего странного? Больно ей, а еще жалко. Всегда жалко того, что потеряно навсегда. Тут и сказать нечего.
- Пойдем-ка, нечего тут разлеживать.
Он легко поднялся, протянул руку Кьяре и помог ей подняться. Пожалуй, старался выглядеть преувеличенно бодро.
- Кажется, кому-то очень надо поспать. Ты, наверное, еле стоишь.
Не долго думая, стянул с Кьяры окончательно платье и поднял ее на руки. Не куртуазно - просто перекинуть через плечо - и пошёл в жилую комнату, волоча в другой руке ее одежду.
- Не волнуйся, я рано просыпаюсь. Все еще будут под кустами валяться. Скажешь матери, что заснула под розами. Не в первый раз.
Челло положил Кьяру на постель и накрыл простыней.
- Ты не дрожишь случайно?
Кьяра изо всех сил замотала головой и только тогда поняла, что ее действительно трясет. Обхватив саму себя за плечи она постаралась хоть как-то согреться, только холод был не снаружи, холод шел изнутри. Она смотрела на Марчелло и уже не могла разглядеть в нем дядю и тем более крестного, а видела только мужчину, мужчину, который стал ее первым.
Но разве не она сама пришла к нему в домик? Кьяра прикрыла глаза и попыталась вспомнить события недавнего часа. Как ни странно, если ей это как-то и удалось, то только через какую-то дымку, словно все это происходило с кем-то другим, очень далеким от нее.
Легче всего было бы обвинить Марчелло в том, что произошло, вот только одно Кьяра знала совершенно точно - если бы тогда крестный не догадался о мыслях своей племянницы, не понял всей глубины ее порочности, он никогда бы не поступил с ней так.
Наверное, правильнее было бы сейчас же уйти, но Кьяра не чувствовала себе сил не то, что уйти, а даже подняться. Вместо этого она послушно кивнула, соглашаясь, что выспаться им обоим не помешает, и негромко произнесла:
- Спокойной ночи, крестный.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 16:04:39)
- Спокойной ночи, крестница, - не удержался от легкой издевки в голосе Марчелло.
Пожалуй, теперь он усомнился, а не жалеет ли Кьяра больше положенного. Но чувствовал ли он себя виноватым? Вообще нет. Он ее даже не соблазнял. Только поцеловал за оливой, но потом честно ушел. Она сама пришла.
Пожав плечами - мол, хочешь дуться, так дуйся - Челло разделся и лег с краю узкой постели. Накрываться полностью не стал, чтобы не тревожить Кьяру. Так, прикрылся чуть-чуть, благо тепло было не по-осеннему. Думал обнять, но как-то понял, что не надо.
Думал, что не заснет, но почти сразу вырубился. Молодое вино, что с него возьмешь? Ночью несколько раз просыпался и очень хотел разбудить Кьяру, но все-таки так и не сделал этого.
Отредактировано Марчелло Кроко (10-03-2020 16:45:47)
А вот Кьяра так и не заснула. Остаток ночи она лежала тихо, как мышка, и замирала, когда чувствовала, что просыпался Марчелло. Когда же едва-едва на небе забрезжил рассвет, аккуратно, чтобы ненароком не задеть, а еще больше, чтобы не посмотреть, перелезла через крестного и, кое-как одевшись, осторожно вышла из домика.
В чем Марчелло был прав, так это в том, что свидетелей можно было не опасаться - если кто и остался в саду, так это те, что едва ли смогут продрать глаза к полудню. Крадучись, Кьяра проникла в дом и поднялась по лестнице на чердачный этаж - там они с Джилорамой делили комнату на двоих. К ее большому удивлению матери в комнате тоже не оказалось и, невольно тому улыбнувшись, Кьяра юркнула в постель. Какое-то время она еще ворочалась с боку на бок, пока ей все-таки не удалось ненадолго забыться.
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 16:48:33)
Проснувшись в одиночестве, Марчелло почувствовал себя дураком. Это надо же! Пообещать, что не проснется поздно, а в результате даже не услышать, как Кьяра уходит. Возможно, он даже немного обиделся. Понятно, что у нее свои переживания, но могла хотя бы показать, что не смотрит на него как на пустое место.
Впрочем, долго переживать он не стал. Залез под простыню, растянулся на кровати, вновь принадлежащей ему одному, и провалился обратно в сон.
Через неделю.
Как оказалось, по-прежнему уже ничему не быть, все изменилось.
Во-первых, Кьяру он не видел. Настолько, насколько можно ее было не видеть, живя в одном доме. Она явственно избегала его.
Во-вторых, он понял, что как раз очень хочет ее видеть. То есть не так... Предположим, это и раньше он понимал. Но теперь стало окончательно понятно, что никто не может быть вместо нее. Барбара - обиделась за то, как получилось на празднике - не появлялась три дня. Видимо, ждала, что он опомнится и придет просить прощения. Но Марчелло совершенно не собирался этого делать. Она ему стала безразлична. Была и нет - ну и ладно. Просто удивительно, как он вообще по ней не скучал. Все-таки думал жениться.
Потом Барбара сама явилась. Разговор получился забавным. Началось все с ее обвинений, но когда он остался к ним безучастным, начались слезы и требования. Вот последнего Челлино вообще не потерпел и предложил ей наказать его тем, чтобы забыть о нем навсегда. Сказал совершенно легко, потому что именно вот тогда понял, что, как бы ни скучал по Кьяре и как бы не хотел ее, а излить накопившуюся страсть на Барбару совершенно не хочется. Даже скорее наоборот, стоило на нее посмотреть - и вообще ничего уже не хотелось. Тут начались просьбы, мольбы и даже угрозы... в общем, выставить ее получилось не сразу. Возможно, Марчелло не хватило понимания и сочувствия - так он никогда не притворялся великодушным, а жалеть других, когда ему было тошно, не умел.
Потянулись скучные дни. Кьяра приходила к нему каждую ночь, но во сне. Он ласкал ее, но она всегда ускользала из его рук. Он стремился за ней, а она только грозила пальцем и качала головой. Марчелло злился, но ничего не мог с собой поделать. Нет, он не сидел сиднем и не ждал, пытался найти ее и поговорить, но получалось очень плохо. Кьяры или нигде не было - удивительно просто - или она была в таком плотном окружении, что можно было только здороваться и глупо улыбаться.
Отредактировано Марчелло Кроко (10-03-2020 17:02:16)
Кое-как встав ближе к полудню к кровати Кьяра твердо решила, что будет теперь крестного избегать. Нет, она на него не злилась и не обижалась - может быть самую малость, куда больше ей было стыдно за себя, стыдно, что забыла про стыд, пусть и звучит это странно, стыдно, что поняла, что ей не нужен и Луиджи, стыдно перед матерью, что так ее подвела, стыдно даже перед Нитой, хотя тут вовсе и не обязана стыдиться... Бедолага Луиджи решил, что Кьяра на него обиделась за то, что напился, и теперь в надежде на прощение ходил вокруг нее кругами. В его ошибке Кьяра парня не разочаровывала, пусть думает, что хочет. Он был ни в чем не виноват, только это ничего не меняло - быть с Луиджи такой же как раньше милой Кьяра не могла. Единственным человеком, перед которым ей не было ни капельки стыдно, была Барбара. Пожалуй вот с ней Кьяра бы даже поделилась событиями минувшей ночи - изрядно, конечно, их приукрасив, хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как вытянется у Барбары лицо.
На самом деле делать этого Кьяра, уж конечно, не собиралась, но представлять подобное было приятно. Правда, даже если бы она вдруг на время лишилась рассудка, у нее бы не было возможности хорошенько уколоть соседскую служанку. Сначала тихо, а затем все увереннее в людской шептались, что, мол, садовник-то наш дал Барбаре от ворот поворот, а уж Нита эту новость на все лады склоняла.
Может быть кто-нибудь и мог бы обвинить Ниту в злорадстве, только уж точно не Кьяра. Сама она отношения к случившемуся не выказывала - любое упоминание о крестном отдавалось болью куда-то под ребра, но было понятно, что племянница Марчелло не так уж и не недовольна этим разрывом.
Что не мешало ей, впрочем, Челлино избегать с прежней тщательностью. Такой, что уже даже и кухарка Недда заметила, но объяснив это тем, что "бедняжку Кьяру" совсем загоняли, решила по-свойски помочь.
- Ты это, девка, скоро все рученьки о серебро сотрешь. Отложи-ка ты кубок в сторону, тут и без тебя есть, кому этой неблагодарной работой заняться, а отнеси-ка лучше крестному кое-что вкусненькое. Я ему тут припасла... ну и ты тоже попробуй.
Заговорщицки улыбаясь, толстуха, кряхтя, наклонилась и достала из потайного сундучка наполовину разваленный марципан.
- Видишь, какая напасть? На стол господам не подашь, да и не выкинешь. Я тут чуток попробовала, а остатки вот для Карл... для Марчелло - наверняка он любит сладенькое.
Услышав, что кто-то идет, Недда споро завязала марципан в холщовый узелок и сунула узел в руки оторопевшей Кьяры. Та и отказаться не успела... да и как бы она отказалась?
Оставалась надежда, что Марчелло сейчас в саду со своими розами, тогда она просто положит узелок ему на стол и успеет убежать до того, как он вернется.
Конечно когда-нибудь им придется встретиться и наедине - не может же она вечно его избежать, но пока Кьяра не чувствовала себя к этому готовой. Господи, да зачем только в ту ночь она к нему пошла, ну зачем?
Отредактировано Пантисилея (10-03-2020 17:25:13)
Вы здесь » Яд и кинжал » Via Appia » Фавн и нимфа. Лето 1488 - весна 1489. Рим