Ближе к вечеру, после охоты
Отредактировано Катерина Сфорца (28-01-2020 14:50:34)
Яд и кинжал |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Заговор один, цели - разные. 27-29.08.1495. Форли
Ближе к вечеру, после охоты
Отредактировано Катерина Сфорца (28-01-2020 14:50:34)
- Я бы привел к вам Джованни Гетти совершенно бесплатно, мадонна, - с легкой укоризной сообщил Томмазо. - Уж я бы не упустил его.
Катерина как будто забыла о том, что у него не меньше прав ненавидеть телохранителя Оттавиано, чем у нее. Можно было оскорбиться, но Томмазо решил расценить это лишним знаком пылкой привязанности графини. Впрочем, не очень-то он удивился. По мнению Томмазо, Катерине надо было быть очень ослепленной любовью к Джакомо, чтобы увидеть в нем достоинства соправителя, равного себе.
С разрешения Катерины Томмазо отдал несколько распоряжений: кто и где должен был перекрыть входы и выходы из кварталов, где стояли дома Орчиоли и Маркобелли, где предпочитали селиться близкие им люди. Возможно, попадутся и невиновные. Что же... им стоило искать себе получше место для жилья.
- Я помню.
Катерина не стала объяснять Томмазо, что ей важно действовать самой, прекрасно понимая гнев старшего Фео на убийц и признавая и его право на месть, она хотела вершить правосудие собственными руками. Если бы только она могла быть во всех местах одновременно, чтобы лично перерезать горло врагам, но такое не под силу никому... Пусть же ее сердце словно бьется в груди тех, кого она призвала под свои знамена. Катерина не задумывалась над тем, не слишком ли пафосно это прозвучало, ведь заговор - не война, но она бы, не задумываясь, отдала целую армию, чтобы вернуть к жизни Джакомо.
Сейчас графиня была искренна с собой, ведь ее вело горе, однако если бы ее позже спросили, готова ли она на этот обмен, она бы отказалась. Без колебаний. Потеря армии означала бы потерю всего - недели бы не прошло, как это стало бы известно соседям, а двух - и у Форли был бы новый хозяин... Нет, такую цену она бы не заплатила даже за Джакомо.
...
Пощады не будет. Меч легко, будто сделанный из лебяжьего пуха, то и дело взмывал над головой, графиня Форли и Имолы - Фурина современности - карала предателей, и сладкой музыкой в ее ушах звучали крики и плач о пощаде. Никто не уйдёт живым!
Заговорщики рассчитывали на быстрый успех и не готовили путей для отступления. Теперь те, кто наивнее или глупее, надеялись пересидеть дома - кто-то попытался спрятаться в тайнике, кто-то и вовсе понадеялся на удачу, кто-то, чья вина заключалась лишь в имени, рассчитывал на справедливость, более же умные, бросив все, попытались бежать, но и они были остановлены на выездах. Кто-то встречал стражников с оружием в руках и был за то вознагражден легкой смертью, кто-то пытался вымолить прощение или хотя бы право оправдаться... Стоны насилуемых женщин заглушали пронзительный детский плач, клубы черного дыма от горящих домов поднимались к небу, высушенная земля жадно впитывала в себя бурую кровавую влагу... То тут, то там раздавались торжествующие возгласы - значит, еще одного бедолагу вытащили из подвала, пики некоторых стражников венчали перепачканные сажей отрезанные головы - доказательство верности Катерине Сфорца, а бестолково метавшиеся живые факелы - совсем недавно считавшиеся себя счастливчиками, те, кто не успел покинуть дом до того, как его подожгли, довершали картину полного хаоса.
Это было похоже на ад, отдельный ад для каждой семьи: женщина на самых сносях, неуклюже переваливаясь, наивно пыталась убежать, но упала животом на мостовую, подбитая метко кинутым камнем, неподалеку лицом вниз лежал ее муж - он до последнего пытался закрыть их двухгодовалого ребенка своим телом, его сестра, еще час назад невинная девушка надеялась, что уплаченной ею цены будет достаточно, но, сраженная мечом, так и не успела узнать, как ошибается, его мать - старуха, на которую раньше не позарился бы и слепой, лежала тут же, неподалеку.
Это и был ад... ад на земле.
В этот раз Катерина была даже более жестокой, чем в прошлый. Томмазо повсюду следовал за ней, стараясь не упускать из виду. Все-таки она была не только графиней Форли, но и беременной вдовой его брата. Томмазо бы мог потом сказать, что она была прекрасна, как богиня мщения, но не любил кривить душой. Нет, перепачканная в крови, со злым выражением на бледном лице, с блуждающими глазами она была страшна во всех смыслах. Вероятно, как и должна бы богиня мщения. Томмазо старался защитить Катерину, и эта цель была, видимо, причиной, что он не впал в полное опьянение. Собственноручно зарезав нескольких мужчин, он брезгливо избегал трогать женщин и детей. Значило ли это, что ему было их жаль? Вероятно, да, хотя он ни на мгновение не сомневался в том, что Катерина все делает правильно. Если хочешь уничтожить саму возможность мести, ты не можешь оставить никого, в ком она однажды взрастет. Ни старика, который расскажет ребенку, ни женщины, которая родит и вырастит воина.
Несмотря на опьянение кровью, кое-кто не забыл об обещании Катерины. Дом Джованни Гетти был разграблен и сожжен со всеми, кто был внутри, но самого телохранителя Оттавиано нигде не было. То один то другой кто-нибудь подъезжал к Томмазо, чтобы сообщить об этом.
Значит, умело спрятался где-то, негодяй и ублюдок.
Вокруг все постепенно затихало. Улицы напоминали кровавое месиво, но убийцы заботились о том, чтобы все было доведено до конца, раненых не было, стоны не раздавались, а мольбы о помощи постепенно смолкали - молить становилось некому.
- Ваша светлость, - улучив момент, Томмазо обратился к Катерине с догадкой, неожиданно мелькнувшей в мозгу. - Гетти нигде нет, его не могут найти. Но я думаю, что знаю еще одно место. Дом бастарда.
Катерина утерла пот и на копоти, что сделала чёрным ее лоб, появилось четыре светлых полосы. Волосы, еще недавно развивающиеся знамёнами, теперь повисли кровавыми сосульками - Катерина не гнушалась собственноручно казнить и не старалась уворачиваться от бьющих из искромсанных кинжалами яремных вен фонтанов. Ей было все равно, как она выглядит, ведь тот мужчина, ради которого она хотела бы быть красивой, мертв.
Мёртв, мёртв, мёртв... как ужасно звучит это слово! Безжалостный палач исчез и женщина в Катерине едва сдержала истошный вопль. Ей хотелось визжать и кататься по земле, но Тигрица не имеет права безоглядно предаваться горю. Склонившись, чтобы спрятать непрошенные слёзы, она отёрла о траву перепачканный клинок и подняла на Томмазо слепые провалы глаз.
- Из города он бы не смог выбраться. Значит, он все ещё здесь, значит, мы будем заходить во все дома, но найдём предателя. И ты прав, Томмазо, мы начнём с дома Сципионе.
В первый раз за все годы у Катерины появилось желание назвать пасынка ублюдком, но она сдержала себя. Со Сципионе она разберётся потом, когда ее голова снова станет холодной, пока же кипящая кровь выжигает все ее нутро, она займётся теми, кто заслуживает самой страшной смерти.
Отредактировано Катерина Сфорца (20-05-2020 16:11:53)
Джованни Гетти не слишком задержался возле ворот замка после короткой перебранки с Катериной Сфорца. Еще до всего он решил, что залог успеха - быстрота и отсутствие проволочек, а теперь получалось, что все задерживается, и это играло против заговорщиков.
Когда дым от удара ядра рассеялся, Гетти был уже далеко, и грохот слышал уже от дверей собственного дома.
Джованни жил не в том квартале, где селились семьи заговорщиков, но зато хорошо видел их с крыши собственного. Он не заблуждался о своем будущем. С самого начала он вызвался быть убийцей. Это было как поставить все на игру. В случае удачи Оттавиано не должен был забыть, кто согласился и проделал самую грязную работу, кому он обязан исчезновением отчима. Но и в случае неудачи Гетти терял все.
И теперь был второй случай.
Если Катерина уже знает, кто был главным убийцей - а лучше было не рассчитывать на ее неведение - то его собственная голова сейчас стоит, наверное, больше, чем любая другая в городе. Очень сомнительная привилегия.
Скатившись с крыши во двор соседнего дома, Джованни Гетти пересек несколько дворов, чьи зады выходили на одну из пустых теперь улиц. Бежал он быстро, и всего за девять ударов церковного колокола успел добраться до самого, как ему теперь казалось, безопасного места - дома бастарда Сципионе.
Дверь не была заперта. Вбежав в пустую прихожую, он прислушался: в комнате слева доносились плач и причитания. Женский голос умилялся красоте убитого молодого человека. Гетти поморщился и начал тихо подниматься наверх. В доме было пусто: наверняка слуги постарались уйти из дома того, кто теперь должен был попасть в страшную опалу. Добравшись до чердака, Гетти спрятался в какой-то каморке. Весь расчет был на то, что Катерина, если и появится здесь, задержится возле тела Джакомо и ей уже станет не до чего. И уж точно не придет в голову, что убийца ее мужа тоже находится здесь.
Катерина не любила потом вспоминать об этом дне, он остался в ее памяти лишь фрагментами: так бывает, когда мчишься верхом и можешь рассмотреть детали окружающего пейзажа лишь тогда, когда лошадь замедляет ход, полное смешение красок и вдруг внезапно перед глазами четкая картина. Вот она-то как раз и врезается в память и иногда рад бы забыть, а не получается.
Дорога к дому Сципионе - полный провал, казалось, только что она говорила с Томмазо и вот они уже стоят перед дверью, а за их спинами толпятся стражники - не иначе, как по приказу коменданта они отправились следом, самой графине в голову не пришло позвать с собой охрану, почему-то она чувствовала себя неуязвимой, словно смерть не могла вслед за мужем взять ещё и жену. Катерина втянула ноздрями воздух - здесь почти не пахло кровью, разве что от их с Томмазо одежды, но чувствовалось запустение и уныние. Что странно, если учесть, что здесь живут люди. Отстранив деверя, она вошла первой.
- Ты слышишь, кто-то плачет? - произнесла одними губами, хотя, казалось, могла бы говорить и в полный голос, все равно бы никто не вышел.
Положив правую руку на рукоять кинжала - в помещении от него больше пользы, нежели от ножа, - другой рукой Катерина толкнула дверь и...
Наверное если бы Гетти догадался спрятаться в этой комнате, он бы сейчас поставил кровавую точку в заговоре, но убийца предпочел чердак, что было с одной стороны разумным решением, с другой же оказалось ошибочным. Да, сам бы Джованни не увидел, что было бы потом - вряд ли бы ему дали уйти живым, но Оттавиано Риарио стал бы уже не номинально графом...
...Катерина толкнула дверь и замерла на пороге.
- Джакомо...
Она смотрела на оплакивающую погибшего юношу женщину и вряд ли бы сейчас узнала единоутробную сестру своего пасынка, она видела только спокойное, будто спящее лицо своего любимого. Казалось, что вот-вот Джакомо встанет и со смехом - это же шутка, а ты поверила! - заключит ее в объятия. Если бы Томмазо Фео стоял чуть поодаль, она бы, наверное, рухнула бы на пол, но деверь подхватил начинавшую оседать невестку... Именно этот поступок графиня потом будет вспоминать с благодарностью - Томмазо не просто удержал ее на ногах, он не дал ей уронить лицо.
Отредактировано Катерина Сфорца (22-05-2020 15:38:05)
Вообще было чудо, что он сам-то устоял. Меньше всего Томмазо ожидал увидеть тут Джакомо. О том, где его тело, он вообще старался не думать все это время, оставляя до того, как все закончится. Может, не пошатнись Катерина, он бы и сам не сдержался и проявил себя, а тут пришлось думать о ней. Не дело, если его беременная невестка рухнет на пол. Странно, какой бы карающей богиней мести Катерина Сфорца не была сейчас для всех прочих, как бы не резала и не рубила, какой бы жестокости не отдавала приказы, а Томмазо все поглядывал с беспокойством на ее живот и качал головой.
- Как он сюда попал? - отрывисто спросил Томмазо у испуганной девицы, переставшей голосить.
- Сципионе сюда его принес... то есть по его приказу принесли, - Льетта явно не понимала, что вообще происходит. - Он ушел потом и больше не приходил.
- Кто еще в доме?
- Не знаю, - честно ответила Льетта. - Мне Сципионе сказал о нем позаботиться, и я вот... - девушка вдруг по-настоящему увидела, как выглядят графиня и ее комендант, и разрыдалась.
Льетта и не знала, что только что спасла своему брату здоровье, а может даже и жизнь. Катерина полубезумными глазами смотрела то на девушку, то на тело любимого... Еще немного и расчёт бы Джованни Гетти оправдался, но Катерину отнюдь не за рыжие волосы прозвали Тигрицей Романьи. Она судорожно сглотнула и бросила Томмазо через плечо:
- Пусть кто-нибудь придёт сюда, побудет с Джакомо и... с ней.
Она не смогла вспомнить имя девушки, да и не хотела, если на самом-то деле. В чем-то Льетте повезло - ее не постигла судьба родственников других заговорщиков, надежнее оберега ее охраняли услышанные Катериной стенания, а главным охранником стало мертвое тело того, чьё лицо она с такой заботой обмывала.
- Я обыщу дом, - слова прозвучали так обыденно, словно в том не было ничего странного.
Ведомая ненавистью, Катерина буквально промчалась по комнатам, она не поленилась даже заглянуть в камин, но нигде не чувствовалось чужого присутствия. Дом и в самом деле будто вымер - у слуг чутьё развито не хуже, чем у животных, и эта мысль вызвала у Катерины кривую улыбку. Оставалось только проверить чердак...
Прятался Гетти скорее от оставшихся слуг и хозяев. И ждал... А чего он ждал вообще? Долго было тихо, только снизу, если высунуться из каморки, были слышны подвывания. И что Джульетта так убивается? Может, влюблена была в этого смазливого Фео? Если и так, то лучше бы он на нее обратил внимания. Глядишь, прожил бы счастливее, и уж дольше точно.
Теперь, когда первый страх и желание затаиться прошли, Джованни начал думать, что делать дальше. Во-первых, отсидеться тут, во-вторых, выбраться из города. Второе было возможно в лучшем случае завтра. Сегодня ворота не откроют, а может, и завтра. Что о нем забудут, он не надеялся. Будут искать. И сюда тоже придут. Не так сложно догадаться. Теперь-то и ему было понятно, а когда хотелось схорониться хотя бы где-нибудь, дом бастарда показался отчего-то лучшим местом. Странно еще, что пока не нашли. Хорошо, что дом почти пустой. Был бы хоть один слуга, выдал бы за то только, чтобы самому живым остаться и под горячую руку не погибнуть за хозяина.
В общем, пора было выбираться.
Выглянув в очередной раз, Гетти прислушался и понял, что слегка опоздал. Внизу были гости, а кто-то ходил внизу по комнатам. Подкравшись вниз и свесившись, Джованни увидел мелькнувшую гриву волос. Рыжую. Не увидел а скорее угадал, потому что волосы у Катерины Сфорца казались теперь черными от спекшейся крови и пота. Отшатнувшись, Гетти поднялся обратно. Оставаться здесь было нельзя. Бросившись в каморку на чердаке, он подтянулся, чтобы достать до дверцы слухового окна на потолке и вылезти на крышу, двинул на ней засов. Тот распахнулся с грохотом и лязгом. Чертыхнувшись, Гетти подпрыгнул и подтянулся наверх.
Отредактировано Один за всех (22-05-2020 22:17:11)
Господи, если ты слышишь меня, дай мне знак, не позволь убийце моего мужа уйти от возмездия!
В своей молчаливой молитве Катерина была щедра, она бы покрыла золотом все церкви в Форли, если бы знала, что это поможет. Но бог был глух. Тогда, подняв голову вверх, она запекшимися губами прошептала:
- Клянусь, я не отступлюсь! Я утоплю этот город в крови, но я найду Джованни Гетти. Помоги мне, Боже, избавь от новых убийств!
И как ответ на ее просьбу сверху раздался шум.
Если Господь ждал слов благодарности, то сейчас он их не услышал. Это потом, много позже, графиня Форли и Имолы сделает щедрые пожертвования, это потом она возьмёт под покровительство один из монастырей и поставит лишь одно условие - чтобы каждый день молились о душе Джакомо... Это все потом, сейчас же она и сама не заметила, как поднялась, нет, как взлетела вверх по лестнице. Она знала, была уверена, что столкнётся нос к носу с убийцей, но ей не было страшно, она чувствовала в своих руках карающий меч - пусть настоящий устало пока покоился в ножнах, и если бы против неё сейчас выступил целый отряд, пошла бы одна и против отряда.
Катерина не оглядывалась назад и не знала, сколько людей у нее за спиной, да и есть ли они вовсе, она просто не думала об этом.
Еще немного и она бы опоздала, но в самый последний момент она сумела схватить Гетти за лодыжки и буквально повиснуть у него на ногах.
Отредактировано Катерина Сфорца (24-05-2020 18:52:20)
Гетти, уже почти выбравшийся на крышу, не успел ничего услышать. Просто вот только что ему становилось уже легче, как вдруг внезапно что-то дернуло его за ноги. Локоть подломился, больно ударяясь о раму окна. Он дернулся, пытаясь вырваться, но все-таки сорвался и упал плашмя на пол. Вырваться ему удалось, и, перевернувшись и упершись спиной в стену, Джованни встретился, наконец, взглядом с Катериной Сфорца.
Ему стало не по себе. Не настолько она была страшна, но слишком уж мало сейчас походила на женщину.
- Мадонна Катерина, - глупо ухмыляясь, пробормотал он.
Рука аккуратно нащупала рукоять кинжала на поясе и сжала его.
- Как видишь, - прошипела она в ответ и спекшиеся от крови волосы зашевелились змеями.
О, как хотелось Катерине искромсать кинжалом убийцу своего мужа, пока он был так беспомощен, и один только бог знает, как она себя сдержала. Нет, Джованни Гетти не заслуживал легкой смерти, он будет казнен и казнен в назидание всем. Он будет казнен под окнами башни, где сейчас сидят Сципионе и Оттавиано, и первым наказанием сыну и пасынку станет то, что им придется досмотреть это действо до конца.
Потому Катерина помедлила, все же взять голыми руками здорового и уже пришедшего в себя от неожиданности мужчину - занятие не для беременной женщины.
Отредактировано Катерина Сфорца (25-05-2020 17:09:45)
Гетти догадался, что его сейчас убивать не хотят. Это было бы для него слишком простое и легкое наказание. "Жадная вы, мадонна", - подумал он. - "Многого хотите".
Он не сомневался, что сейчас надо сделать. Пожалуй, ему выпал последний шанс. Если он сейчас убьет Катерину Сфорца, то для Оттавиано все изменится, а значит, и для него. Но пусть даже просто ранит. Сейчас главное - уйти, любой ценой. И как это она пришла сюда одна?
- Что, не хотите добить раненого? - усмехнулся он, делая вид, что пытается подняться, но не может.
Его мнимое барахтанье должно было получиться довольно забавным. Но лишь ненадолго: улучив, что взгляд Катерины как бы немного ослаб, Джованни пружинисто вскочил на ноги и бросился снизу вперед и вверх, целя кинжалом под ребра.
Отредактировано Один за всех (26-05-2020 12:29:29)
Это была непростительная оплошность, но Томмазо задержался. Услышав испуганное "я не знаю" Льетты, Томмазо поверил, что она никого в доме не скрывает. Что некто может оказаться здесь без ведома хозяйки, он подумал несколько позже. Позволил себе отвлечься, дал слабину перед видом убитого. Недолгую, но, как оказалось, достаточную, чтобы чуть не случилось непоправимое.
Опомнившись, оставил двух людей при двери, паре же велел следовать за собой и начал подниматься. Еще только что наверху были слышны шаги и вдруг стало совсем тихо, и это Томмазо не понравилось. При звуках грохота, как будто кто-то упал, он взлетел на следующий этаж и ринулся по комнатам, но тут было пусто. Тихие короткие реплики донеслись вновь сверху. Поднявшись туда, Томмазо вбежал в комнату, в которой угадывалось движение, и, не глядя, набросился на человека, которого только и успел, что опознать как не-Катерину. Он не видел ни ножа, ни его движения, даже не знал, свой это или чужой, и, повалив его на пол, сжал ему горло. Вбежавший следом наступил Гетти на руку, сжимавшую кинжал.
В последний момент она отпрянула назад, но это бы все равно только отсрочило, а не спасло, если бы не подоспел Томмазо. Тяжело дыша, Катерина смотрела на извивающего, как червяк, Джованни Гетти и чувствовала себя так, словно из нее только что выпустили весь воздух. Та злость, что вела ее, не то, чтобы исчезла, нет, просто внезапная усталость и опустошение буквально сшибло ее с ног. Дальнейшее происходило, как в тумане. Кто-то подхватил ее под руки, чьи-то руки, царапая мозолями лицо, пихали к ее рту кружку с водой, чужие голоса сливались в глухое жужжание. Катерина оттолкнула от себя кружку - воды выплеснулась на пол, и хотя ей казалось, что язык не зашевелится, очень четко произнесла:
- Меня сейчас вырвет.
Она едва успела наклониться. Горькая, разъедающая горло и небо желчь выходила из нее толчками, перед глазами плыли бурые пятна, но, извергнув из себя то, что вдруг сделало ее слабой, Катерина резко выпрямилась, остатками воды прополоскала рот и выплюнула ее в лицо убийцы своего мужа.
- Завтра ты пожалеешь, что остался живым, - улыбка искривила рот. - Завтра ты очень об этом пожалеешь.
Отредактировано Катерина Сфорца (27-05-2020 22:26:07)
Уже не сопротивляющийся Гетти лежал под его ногами.
- Отведите его в замок, - тяжело дыша, приказал Томмазо. - Но не прямо. Проведите мимо его собственного дома и мимо домов других. Пусть полюбуется на плод трудов своих.
Когда Гетти увели и они остались вдвоем, Томмазо взял Катерину за плечи и с силой усадил на деревянный топчан.
- Я скажу, чтобы его перенесли в замок, в капеллу. Он уже подготовлен к тому, - Томмазо кашлянул, выдавая тем, что у него неожиданно сдавило горло. - Что делать с девицей? С Льеттой?
В первый момент Катерина не поняла, о чем говорил Томмазо, и это ее непонимание стало последней и наверное единственной попыткой отрицания. Джакомо больше нет, Джакомо больше нет, и ей придется с этим смириться, ей предстоит с этим жить. Впереди ее ждала холодная одинокая постель и мокрая от слез подушка, но сейчас она должна выполнить свой долг.
- Да, Томмазо. Ты... ты распорядись сам, ладно?
Сейчас глаза Катерины были сухи, поплачет она потом, когда останется совсем одна.
- Льетта?
Ах, да. Сестра Сципионе. Девушка, которая плакала над телом ее мужа.
- С ней - ничего. Пусть ее не трогают. Пусть все останется так, как есть.
Каждое слово давалось с трудом - проявить милосердие оказалось сложнее, чем казнить. Может быть она и нарушила данное на крепостной стене обещание, но при этом Катерина чувствовала - сейчас Джакомо бы ее одобрил.
Отредактировано Катерина Сфорца (28-05-2020 23:00:24)
Да уж последние прожитые несколько часов были, пожалуй, худшими в жизни. Да что уж там, Сципионе без них бы точно обошелся. Думая о том или нет, а им с Оттавиано отвели ту самую башню, с которой просматривался если не весь город, то какая-то его часть. Кое-что они смогли увидеть, а прочее - додумать. И еще слышно было хорошо - вой стоял такой, что затыкай уши или нет, а все равно услышишь.
Порой ему становилось так страшно, что хоть сам себе горло раздирай. В такие моменты Сципионе каменел, как бы отпуская все внутрь себя, не давая вылезти наружу. На Оттавиано смотреть было страшно. Они как-то подбадривали друг друга, но получалось плохо, и это еще мягко сказано.
Не меньше страха за будущее мучило осознание собственной вины. Он ведь хотел как лучше, а получилось, что как будто между братом и Катериной Сфорца выбрал ее. Не увел бы ее, ничего этого точно бы не было. Возможно, Тигрицы и в живых бы не было. Ничего, помучился бы чувством вины, а то теперь страдать от мыслей о будущем. Да и от чувства вины тоже.
Не перед Маркобели и Орчиоли, конечно. Эти же знали, на что шли, и ради чего. Перед Оттавиано. Сципионе хотел как-то повиниться, но не мог придумать слов.
- А вот и Гетти.
Это были первые слова, которые Сципионе сказал за последние полтора часа. Сидя на окне башни, он смотрел вниз. Телохранителя брата он узнал сразу, хотя тот был в разодранной одежде и вообще сам на себя не похож. Потом Сципионе узнал Томмазо Фео. А уже потом Катерину.
- По-моему, твоя мать искупалась в крови, - как будто со смехом, но пряча за ним дрожь, сообщил Сципионе.
Оттавиано было не легче. Не то, чтобы он винил Сципионе, в конце концов тот поступил именно так, как и должен был, но Оттавиано не мог отделаться от мысли, что лучше бы его сводный брат тогда презрел свой долг. Эти думы, во многом трусливые и подленькие, отравляли молодому графу и без того безрадостные часы. Он гнал их от себя, не проявляя ни словом, ни жестом, но они ржой разъедали остатки мнимого самообладания.
Что бы Оттавиано там про себя не думал, внешне он все же держался вполне достойно. Пожалуй, если бы Катерина Сфорца увидела сына сейчас, то могла бы и признать в юноше свою кровь не только по факту, но и более глубинно. Во всяком случае, ему хватило великодушия не обвинять во всем Сципионе и, внутри трясясь и будучи бледными не только на лицо, братья подбадривали друг друга и по-прежнему держались вместе.
До того сидевший прямо на полу, Оттавиано поднялся на ноги и выглянул в окно. Да, это был действительно Джованни Гетти, и выглядел он, хоть и неважно, но был гораздо более... целым, чем можно было бы предположить.
- Его оставили на закуску, - криво усмехнувшись, отозвался Оттавиано.
Нетрудно было догадаться, почему к непосредственному убийце была проявлено снисхождение, и, пожалуй, у Гетти будет возможность еще не раз пожалеть о том, что не попал под чью-то горячую руку.
- Моя мать обещала утопить город в крови, а она всегда держит слово.
Голос юноши дрогнул - липкий страх сковал горло и про себя Оттавиано подумал, что если бы он сейчас был один, наверное, уже бы катался по полу в истерике, присутствие же Сципионе заставляло держать себя в руках.
Отредактировано Оттавиано Риарио (03-06-2020 08:32:24)
Молиться оставалось только о чуде или о том, чтобы ему дали быстро умереть. Впрочем, второе было бы тоже чудом, так все-таки молитва была одна. Кто ставит все, тот может все и проиграть. Вот сейчас Гетти это не просто знал - мало ли что мы знаем - но проживал на собственной шкуре. Падение было стремительным. Раньше-то он был одним из первых, гордо ехал чуть позади графа Оттавиано, а теперь бежал, подобно рабу, со связанными руками за лошадью Томмазо Фео.
Отчаявшийся молит о пощаде всегда, но тут было так понятно, что ни к чему это не приведет, что Джованни Гетти даже не пробовал. Он убил любимого мужа Катерины Сфорца и брата Томмазо Фео. Ну что он мог сказать в свое оправдание, если кинжал был именно в его руке?
Вы здесь » Яд и кинжал » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Заговор один, цели - разные. 27-29.08.1495. Форли