- Ну не сердись, не сердись, Джо, - Лу успокаивающе похлопала брата по руке и поцеловала в небритую щеку. - И вообще, ты не знаешь, как надо будить мужчину. Его можно пинать до бесконечности, а он будет спать, как сурок. А вот если нежно, как мама в детстве...

- Ги, милый, просыпайся, - Лу постаралась сказать это как можно нежнее, тщательно соединяя французские слова с итальянскими интонациями.

Реакция превзошла все ожидания. Ги неожиданно сел на кровати, тупо таращась в противоположную стену.

- Ну вот и замечательно, дорогой, - Лу вновь перешла на итальянский. - Это я, Лу, ты меня узнал? Как ты сюда попал?
Ги посмотрел на нее безумным взглядом и рухнул обратно, как подкошенный.

- Бесполезно, - констатировала Лукреция. - Слушай, а зачем нам его будить? Мало ли, какой он после кайфа. Еще буянить начнет. Может, запихнуть его в шкаф, а? Там место пока есть. Пусть полежит там, пока Кьяра не уйдет? Помыть его только все равно надо.

Лу достала носовой платок, который, по счастью, лежал прямо на куче вытащенного из чемодана барахла, старательно полила его коньяком, чтобы намочить, и начала тщательно оттирать живот бедняги Данглара, на которого эти манипуляции не произвели ни малейшего впечатления.

- Только вот как заставить ее побыстрее уйти? Она ведь если начнет изливать душу, ее не остановишь.

- Ну давай в ванную, - согласилась Лукреция, стараясь удержаться в вертикальном положении сама и удержать одновременно ноги Ги, голова француза беспомощно болталась из стороны в сторону так, что, казалось, еще чуть-чуть, и она отвалится. - Надеюсь, он не замерзнет в ней. Может, водички ему теплой напустить? Но так он и утонуть может.

Дальше опять воцарилось молчание, прерываемое пыхтением, смешками и редкими ударами, приключающимися от того, что разные части тела Ги по неосторожности носильщиков встречались с полом.

- Фууу, хорошо, что он не толстый, - выдохнула Лу, когда тело было успешно опущено в ванну. - Только Кьяра очень ревнивая. И все время подозревает, что я хочу отобрать у нее счастье, - Лу презрительно усмехнулась. - Два месяца назад завалилась ко мне в квартиру в Милане, крича, что ее "дорогой Ги у меня". Насилу ее убедила, что сто лет его не видела и еще столько же не хочу. Так что ты уж как-нибудь дай понять ей, что тут не Ги. Ну спой хоть. Когда она услышит твой голос, точно успокоится.

- Если Ги подумает очнуться, дай ему чем-нибудь по голове, - успела прошептать Лу, прежде чем за ней захлопнулась дверь ванны и она оказалась нос к носу с Кьярой.

Вид у Кьяры был недобрый и подозрительный, как обычно, когда ей приходилось иметь дело с Лукрецией.

- Я очень-очень занята, - подтвердила Лу, злясь на себя и Джо за оплошность - это надо же оставить такой компромат на самом виду. - И буду очень-очень занята дальше, так что прости, не могу долго с тобой беседовать.

Она подошла к тумбочке около кровати и вытащила из нее коробку, для чего пришлось потратить немаленькое количество сил. Весть о запахе одеколона, принадлежащего Ги, застала ее врасплох.

- Похоже - это не значит, что тот же, - чувствуя, что теряет терпение, почти хамски ответила она. - И нет здесь никакого твоего Ги. Это только тебе кажется, что все жаждут оказаться в его объятьях, - Лукреция грохнула на диван коробку, открыла, чтобы показать Кьяре, что в ней действительно лежат подсвечники количеством две штуки, вновь закрыла и четко, словно подводя итог, проговорила. - Встретимся на свадьбе. Желаю приятно повеселиться на девичнике.

Лукреции очень хотелось перекреститься и возблагодарить Бога за то, что Джованни, по всей видимости, очень хорошо известно, насколько плохим местом для схорона является шкаф.

- Да ну что ты, дорогая, я спрятала твоего жениха в сейф, - не удержалась от шпильки Лу, с которой алкоголь продолжал играть плохие шутки, ибо гораздо умнее было бы воздержаться от колкостей в адрес Кьяры. - Если ты не сбавишь обороты, то бедняга долго не проживет.

Она подошла к разгневанной девице и оперлась о стенку, скрестив на груди руки.

- Послушай, Кьяра, я и правда не одна, - она понизила голос и доверительно зашептала, - и этот парень очень ревнив. Если он услышит про какого-то Ги, то может и рассвирепеть. И тогда нам обеим не поздоровится. Ты же не хочешь получить синяк под глазом перед самой свадьбой?

- Да не солгала я тебе. Не нужен мне твой Ги, - Лу устало уселась на кровать, - просто дело в том...

Дальше Лукреция обругала себя последними словами, разумеется, не вслух. Надо было сказать Кьяре, что у нее Джо и показать его. Ну что такого в том, что брат утром оказался в номере у сестры? Не так уж редко они кутили вместе. Зачем было сочинять для того, чтобы отправить несносную кузину восвояси пораньше? В результате она задержалась совсем надолго. Из-за излишней своей хитрости Лукреции пришлось пуститься в якобы "откровения". За пятнадцать минут она выдала Кьяре все возможные варианты того, почему нельзя показывать скрывающегося в ванне.

Сначала она "призналась" в том, что развлекалась с женщиной. Потом, что это некий известный певец, слишком славящийся своими похождениями, чтобы признаваться в интрижке с ним. Потом в том, что это очень большой и известный политик, который грозился обнародовать их помолвку в случае, если кто-нибудь узнает о его с Лу отношениях, а Лу к этому не готова. Громовым дополнением к последней байке служила завуалированная угроза - известие о ее Лу помолвке с этим человеком на полосе светской хроники будет столь оглушительным, что известие о ее, Кьяры, свадьбе покажется всем объявлением на рынке.

Увы, Кьяра была не такой уж дурой. С каждой новой байкой ее улыбка становилась все более каменной, а сама она, казалось, все более и более врастала в то место на широкой кровати, на которое плюхнулась рядом с Лу. Было очевидно - она никуда не уйдет, потому что после всех россказней уверилась, что из душа должен появиться по меньшей мере Папа Римский.

Лу махнула рукой и молча уставилась в потолок, ожидая, что будет дальше.

За те несколько секунд, которые понадобились Джо, чтобы дойти от ванной комнаты до кровати, в голове у Лу пронеслась целая сотня картин, одна страшнее другой, и в центре каждой - спокойное лицо дядюшки Вито. Особенное выражение спокойствия, после которого провинившемуся приходится особенно несладко. И даже слышала его голос: "Я тебя предупреждал, что этот выверт с Ги Дангларом должен быть последним. Мне плевать, что ты ушла из отцовского бизнеса, но гадость делать лично мне нельзя. Джованни может играться с девочками, сколько ему влезет, но именно играться. А вот сестра - это как-то настораживает". Матерь Божья! Да Вито Романо надо сделать самое большое два движения пальцем, чтобы ее так удачно начавшаяся карьера завершилась.

"Что он задумал?" - подумала удивленно Лу, когда Джо сгреб ее в охапку, но на всякий случай послушно прижалась: ее братик точно знает что делает. И какое же чудесное у него было решение!

- Да-да, Кьяра. Мы так старались защитить тебя от лишнего знания, - Лу запрокинула голову, чтобы увидеть одобрение своим словам в лице Джо. - Придется нам рассказать ему, что ты тоже знаешь. Он, конечно, будет недоволен, но мы убедим его, что ты ненарочно.

"Приятная роль, оказывается", - подумала Лукреция, потянувшись, чтобы поцеловать Джо в заросшую щетиной скулу, и совершенно с удовольствием. - "И Джо со своей прекрасно справляется".

"А хуже уже не будет", - подумала Лу, проклиная дыхательную систему Ги Данглара самыми ужасными из известных ей слов. - "Или она сейчас вылетит отсюда пулей, или нам всем будет очень плохо. И лучше первое. Надеюсь, мне удастся это устроить."

- Ну что, дорогая, тебя еще гложет любопытство? - Лукреция положила руку на ремень Джо, и в наступившей тишине раздался гром расстегнутой пряжки. - На твоем месте я бы и правда присоединилась. Только прости, дорогая, у меня уже были планы на утро, - Лу, будто совсем забыла, что они с Джо стоят к Кьяре лицом, скользнула рукой кузену за спину, вытащила из его брюк заправленную рубашку и ее пальцы отправились в путешествие по позвоночнику Джо.

- Так что если хочешь поучаствовать, попробуй разбудить того, кто в ванне. Но я бы не советовала тебе этого делать. Дядюшка Вито не любит, когда его будят на рассвете.

- Ушла - это несомненный плюс, - медленно проговорила Лу, не в силах верить своему счастью, - а что мы имеем в минусах? Она думает, что я развлекаюсь со своим кузеном и дядюшкой. Ну дядюшка, конечно, - всего лишь муж двоюродной сестры моей матери, но как-то все равно неприятно, ты не находишь?

Лукреция шумно вздохнула, словно ей на плечи опустились тяжести всего мира, и нежно поцеловала Джо.

- А ты здорово придумал. Видел, как она языка лишилась? У тебя наверняка опыт, как выкрутиться из любой ситуации? Признавайся, сколько раз ты сбегал от разгневанных мужей? - Лу засмеялась и сделала шаг, чтобы отстраниться, но передумала. - Тебе идет, когда ты небритый, Джо.

До этого момента Лу не сознавала, что ей хочется, чтобы шутка обернулась реальностью. В конце концов, сколько бы она не говорила, не скрываясь, что завидует всем женщинам, которым Джо не приходится братом, думать как о любовнике о мужчине, с которым в детстве сидела рядом на горшке, довольно сложно. Но тут...

Едва руки Джо коснулись ее тела и так нечаянно, легко, нежно и уверенно, именно так, как и надо, дотронулись до той самой точкой на спине, что чуть пониже левой лопатки, у самого позвоночника. В каком бы ни была она состоянии или настроении, одно нечаянное правильное прикосновение, и мужчина мог получить от нее все. Она никому не рассказывала об этом и уж тем более не объясняла, чтобы сохранить эту нечаянность желания.

- Джо, - прошептала Лу и посмотрела на Джо так, словно он явился ей в совершенно неожиданном образе, - теперь меня не остановят даже сотни идиоток, - она приподнялась на постели, взялась за борт так и не снятой кузеном косухи и потянула его на себя.